Я поднялся по трапу на борт и, вежливо поздоровавшись с экипажем, занимавшимся погрузкой, уселся на свое место. Служба на подобном корабле никогда не была престижна. В основном потому, что курьеры, предназначенные для быстрой доставки срочных грузов, корреспонденции и лишь изредка пассажиров, имеют всего двух членов экипажа. Аристократы почему-то никогда не желали совмещать роли мага-техника, пилота, грузчика и целого ряда других, оставляя эту работу простолюдинам. Чему те всегда радовались - платили воздушным курьерам никак не меньше, чем армейским рыцарям.
За все время погрузки мне никто не сказал ни слова, хотя я явно доставлял неудобство, перекрывая своими ногами добрую треть ширины прохода между верхней палубой и грузовым отсеком. Наконец, экипаж закончил с тасканием коробок и ящиков, произвел необходимые рутинные приготовления, пообщался с диспетчерской воздушного порта при помощи магического посыльного и уселся в свои кресла. Мы взлетели.
Ничего романтического в полете на воздушном корабле не было. Никаких проплывающих мимо облаков, качки или движущейся земли под ногами, как это любили описывать в некоторых книгах. Окна на нижних палубах проделаны лишь в личных яхтах некоторых богачей, но никак не в обычном курьере. Никакой качки, свидетельствовавшей о сбоях в работе заклятий, не было и в помине. И даже завывания ветра сюда не долетали. Я просто просидел почти два часа в небольшом замкнутом пространстве, предаваясь размышлениям. А потом открылась дверь, и один из членов экипажа сообщил, что мы совершили посадку.
Я нанял карету и отправился в расположение Третьего Золотого имперского легиона, где сейчас располагалась ставка генерала Виванова. Каждый из сорока семи генералов имел оригинальное название для своей армии, включенное в реестр вооруженных сил. Такое как "Ястребы" моей мамочки или "Золотые" Виванова. Каждая армия имела свою внутреннюю порядковую нумерацию, и третьих легионов в империи было ровно сорок семь. Слово же "имперский" в названии было обычным пережитком прежних времен, когда еще существовали полностью вольнонаемные крупные военные подразделения.
Карета остановилась перед постом, обозначавшим границу армейской территории.
- Доложите, кто Вы и по какому делу собираетесь проникнуть в расположение легиона? - вопросил меня паренек лет пятнадцати обряженный в мешковатую форму песчаного цвета. Возможно, цвет ее должен был символизировать название армии, или генерал приобрел по дешевке большую партию некачественного пустынного камуфляжа. Но вне зависимости от первопричин, топчущийся в раскисшем от дождей черноземе, наряженный подобным образом солдат выглядел ужасно глупо.
- Высокородный прибыл к генералу по личному делу. Будь добр уведомь секретаря генерала или его адъютанта, - я не собирался сообщать всем и каждому о своем появлении.
- Никто не может проникнуть на территорию легиона, не назвав свое имя, и не будучи занесен в журнал визитов, - нахмурился солдат.
Я мог понять этого юношу. Ему явно не приходилось особо часто сталкиваться с высокородными и наказания сержанта за нарушение устава он боялся больше чем всего остального вместе взятого. Но позволять ему мешать моим планам из-за подобной причины я не собирался.
- Молодой человек, если генерал захочет, то он впишет мое имя в твой журнал самолично. А вот если не захочет, как ты будешь ему это объяснять? Боюсь, его не заинтересует ни твои оправдания, ни оправдания твоего сержанта. Так что, давай, сообщи адъютанту генерала о моем прибытии и пусть он решает этот вопрос, который тебя абсолютно не касается, - я попытался изобразить грозный взгляд, чтобы придать веса моим словам.
- Ну, я тогда доложу сержанту, - слова о генерале видимо поколебали настойчивость солдата, но недостаточно.
- Стоять! Смирно! - рявкнул я. Злость на этого олуха, собирающегося поставить меня под угрозу по причине его собственной нерешительности, выплеснулась наружу окриком. - Ты сейчас пойдешь к адъютанту генерала и доложишь, что его хочет видеть высокородный, не желающий называть своего имени рядовому! К адъютанту, а не сержанту, капралу или рыцарю! Тебе все понятно?!
- Так точно! - он вытянулся по стойке смирно, а потом побежал в сторону основного лагеря, оставив пустующий пост.
Интересно, в расположение легионов моей мамочки так же легко проникнуть? Или это только у Виванова такая обороноспособность? Впрочем, кого бояться, находясь в центре империи? Мы - самое могущественное государство в мире, и, чтобы сколотить союз, способный противостоять нам в войне, остальным странам придется сильно постараться. Колониальные и региональные конфликты - все боевые действия, в которых участвует наша армия.
Мальчик-часовой явился минут двадцать спустя. В сопровождении человека с нашивками лорда-рыцаря. Я грозно уставился на солдата, так как на генеральского адъютанта приведенный им плотный широкоплечий мужчина в заляпанных грязью сапогах и штанах никак не походил.
- Прошу прощения, высокородный, - обратился ко мне лорд-рыцарь. - Этот солдат отсутствовал на посту и лепетал какую-то чушь в свое оправдание. Могу я поинтересоваться, какое дело привело Вас сюда?
- Личное. Я хочу видеть генерала. Адъютант или его секретарь меня тоже вполне устроят. И, прошу Вас, не надо передавать мои слова вашему капитану. Я и так потерял полчаса времени в ожидании.
- Никакой лишней задержки не будет, высокородный, - офицер поклонился. Видимо он оценил меня достаточно высоко, чтобы задерживать лишними препирательствами. - Я сам сопровожу Вашу карету к штабу, чтобы избежать задержек.
Он залез на козлы к кучеру, и мы тронулись. Грязь быстро кончилась, уступив место мощеным дорогам постоянного пункта дислокации легиона. Не прошло и десяти минут, как карета остановилась, достигнув невзрачного серого двухэтажного здания - генеральского штаба. Адъютант оказался столь же понятливым, как и оставшийся мне неизвестным лорд-рыцарь и, после упоминания моего имени, сразу провел к генералу, даже не задержав в приемной. И, обойдясь без представлений, сразу покинул нас, выскользнув обратно за дверь.
- Я рад приветствовать Вас, Ла Абель, - Виванов поднялся со своего огромного кресла и склонился в приветствии. Следовало отдать ему должное: он либо опознал меня по портрету, что до сего дня удавалось только родственникам, либо имел прекрасную систему оповещения.
- Я тоже рад приветствовать Вас, генерал, - сознательное упоминание звания вместо невысокого титула Ло должно было польстить ему. Достаточно, но не чрезмерно.
