– Клан назывался Ичейро. Их крепость находилась между крепостью Каеш и Тайри, поэтому между ними такой большой промежуток.
– Шестой клан, – заворожено прошептал Сура.
– Но этого не может быть! Кланов всего пять! И всегда было пять!
– Чиа, не горячись. Вспомни о том, что ты нашла в подземелье. Мертвую танцовщицу со знаком сокола. Ичейро были Черами, соколами.
Ну так вот, чтобы не состоялась битва, они предупредили тил-мерцев, и императорская армия так и не нашла прохода в Тил-Мер, горы были зачарованы, через крепость Ичейро тоже не было прохода. Войска постояли на границе и вернулись ни с чем. Императору так и не удалось ничего добиться. Он обратил все в шутку, но затаил на клан Ичейро зло. И отомстил.
Эта история очень похожа на твою. Клан Ичейро был уничтожен в своей крепости. В живых осталась только одна девушка, она не была мелхайей клана, зато тоже была танцовщицей с мечом.
– Догадываюсь, что она стала Одержимой местью, – вставил Сура.
– Ты прав. Да. Она стала Одержимой местью. Девушку звали Шэйль. Этот меч принадлежал ей. И ему неоднократно пришлось отведать крови, ведь когда Одержимый местью идет по следу, он не разбирает кто перед ним, враг или друг, главное – что он мешает исполнению мести. И Шэйль добралась до убийцы, это был один из лучших воинов Императора. Он как раз находился во дворце в тот момент, когда Одержимая местью вышла на след, уничтожив одного за другим всех воинов из его отряда. Чтобы беспрепятственно добраться до убийцы, Шэйль отобрала у шайньяр, что должна была танцевать в честь этого воина, наряд, и, закрыв лицо темной вуалью, станцевала для него хвалебный танец.
– А потом убила? – не выдержал Мэйо. Мальчик побледнел, ему было явно не по себе. Я положила проклятый меч на тряпки и притянула Мэйо к себе.
– Воин был очень опытным, он что-то почувствовал, потому что, не доходя до выбравшей его танцовщицы, попросил ее снять вуаль. Это было не принято, и никто не удивился, когда шайньяр напала на воина. Зато всех удивило, что она нисколько не боится за свой шай шин, не боится напоить лезвие кровью. Шэйль удалось довольно сильно ранить противника, но потом меч для танцев не выдержал и сломался, и воин пронзил Одержимую местью своим клинком.
– Значит, справедливость не восторжествовала? – огорчился Мэйо.
– Восторжествовала. Убив Одержимую, воин вдруг ни с того ни с сего пронзил мечом себя. У Императора, который наблюдал за этим, не выдержало сердце. Детей у него не было, во главе Империи стал какой-то дальний его родственник, которому никогда не сесть бы на трон, если бы не эта история с Шэйль.
Нового Императора так поразила история с соколиным кланом, что он повелел вычеркнуть ее из всех свитков, а о самом клане забыть. И забыли ведь. Забыли, что когда-то кланов было шесть.
– А та мертвая… Ты считаешь, что это и была Шэйль? – мне было сильно не по себе. Меч зловеще посверкивал в свете костра.
– Мне кажется, что нет. Одержимых местью сжигают, ведь они и после смерти способны являться к обидчику, если их тело не уничтожить. Скорее всего, это была та самая танцовщица, у которой Шэйль взяла одежду. У нее же, она, наверное, забрала и меч, ведь Сиад была немой, чтобы не вызвать подозрений, она поменяла мечи, оставив ей свой шай шин и клановый знак. Никто и заподозрить не мог, что сломался другой шай шин, а проклятый остался цел. И вот именно теперь он вернулся.
Я замотала Сиад в тряпки и спрятала обратно в сумку.
– Надо бы при первой возможности вернуть его обратно.
Шаванси покачала головой.
– Боюсь, что не получится. Проклятый меч не удастся вернуть обратно в могилу, пока не исполнится проклятие, наложенное на него.
Сура, Риддин, Огонек и Мэйо смотрели на меня с такой тревогой и сочувствием, будто я вот сейчас здесь на месте собиралась скончаться от какого-то неведомого проклятия.
– Проклятый, не проклятый… У меня есть свой шай шин, ничуть не хуже, так что мы еще посмотрим кто кого.
Шайра, словно в подтверждение, тихо звякнула в руках Мэйо, так и не выпустившего меч из рук.
– Ну что, спать будем, или заниматься?
– Заниматься конечно! – Мэйо, выспавшийся за дорогу, готов был горы свернуть.
– Что ж, тогда начинай.
– А ты со мной заниматься не будешь?
– Буду, конечно, буду.
– Но ведь у тебя нет второго меча, с кем я буду сражаться мечом? – удивился мальчик.
– Шайньяр не сражается мечом, она с ним танцует.
– Но я-то не шайньяр, я хочу сражаться, а не танцевать. Сплясать я и так смогу, а вот сражаться!
Шаванси тихонько захихикала.
– Хорошо, тогда прежде чем заниматься, позволь тебе кое-что показать. Риддин, не согласишься ли мне помочь?
Аднец кивнул, поднимаясь.
– С удовольствием. Что мне нужно делать?
– Сразиться со мной.
Шаванси захихикала еще пакостнее.
Мэйо покосился на нее, догадываясь, что в чем-то подвох.
А Риддин нахмурился и покачал головой.
– Я не буду с тобой сражаться. Ты же сама сказала, что не воин, а танцовщица и сражаться не можешь.
– А вот видишь – воинский пояс, – подергала я полоску кожи, обвивающую талию. Я немного паясничала, но ничего не могла с собой поделать. Шаванси тоже веселилась от души, стараясь сдерживать смех, чтобы не испортить представление.
– Вижу, но на нем зеленая пряжка.
– Но пояс-то воинский, ведь верно?
– Верно.
– Чиа, да не будет он с тобой сражаться, неужели непонятно, – испортил всю шутку Сура. – Давай я.
– Это будет не столь интересно, но давай.
Монах достал свой прямой меч, не столь большой и тяжелый, как у аднца, но тоже не маленький. Я же выбрала из кучи хвороста короткую палку.
– Нет! – Риддин остановил Суру. – Так нечестно. Она девушка, а берет палку. Ты же нападаешь на нее с обнаженным мечом. Если это шуточный бой, то пусть палки будут у обоих.
– Риддин, успокойся.
Глянув на мою безмятежную улыбку, аднец нехотя кивнул. Хорошо, что Огонек не лезет меня защищать, а просто зачарованно наблюдает, иначе с ними двумя точно никакого урока бы не получилось.
– Итак… Нападай!
Сура начал нападение по всем правилам, нападал он не по-настоящему, стараясь, чтобы Мэйо уследил за всеми движениями и хоть что-нибудь запомнил. Я же просто танцевала. Сначала это был не определенный танец, а отдельные движения, все-таки я очень давно не тренировалась, а потом втянулась и затанцевала «Бутон Шиповника». Резкий, но очень красивый танец. А главное – он почти точно повторял действия Суры. Лишних, красивых движений было, конечно многовато, но при желании я могла бы пару раз стукнуть Суру, ведь в танцах каноны не столь строги, очень часто танцовщицы вносят в каждый танец что-то свое. И если бы я довела движение вот тут, а здесь чуть придержала бы свое «оружие», то мой противник был бы уже мертв, сражайся мы на самом деле. Меч же монаха так и не смог ко мне приблизиться.
