— Но не об это я хотел с тобой поговорить! — продолжил он. Карий взгляд заставлял меня таять. Столько тепла и нежности было в нем, что я снова позабыла обо всем на свете. О нитях Мары, о холоде, что окружил нас, о том, что нам стоит торопиться и спешить, я забыла обо всем, кроме этих глаз и губ, таких близких и манящих. А когда Роланд притянул меня к себе, прижал к груди так, что внутри все сладко заныло от предвкушения, я сама прижалась своими губами к его губам. Позволила целовать себя, как еще никогда не позволяла ему. Сладко, немного грубо, властно. Роланд обхватил руками мое лицо, запрокинул к небу, глотая мои стоны, выпивая мою нежность.
— Я люблю тебя, — прошептал он спустя несколько долгих и таких сладких мгновений. Голова шла кругом. Я даже не заметила, когда он отпустил меня. Пошатнулась, силясь удержаться на ногах, а хотелось просто раскинуть руки и повалится в снег.
А хлопья все падали и падали с темнеющего неба.
Мрак отошел в сторону и отвернулся, глядя на деревеньку, до которой оставалось несколько минут пути.
Темнеющее небо предвещало снежную бурю, но мы с Роландом не видели ничего. Кроме нас двоих сейчас в этом мире не существовало более никого.
«Что это?» — спросила я свое сердце.
«Это любовь!» — ответило оно.
— Ну и как, ты теперь довольна? — Казимир навис над дочерью, подобно грозовой туче, всматриваясь в ее опущенное лицо. Только с полчаса как вернулась, и отец сразу же потребовал ее к себе, не дав даже как следует отдохнуть с дороги. Княжна едва выпила горячего молока, как сразу же поспешила к князю и вот теперь уже битый час выслушивала его грозные речи.
— Скажи мне, Еся, чего ты добилась своим признанием? — продолжал говорить Казимир. — Теперь Зимовит откажется от тебя, более того, я боюсь, что о твоей выходке прознают все. Кто захочет взять в жены… — он осекся, когда дочь подняла на него глаза.
— Кого, отец? Порченый товар? — спросила Есеслава и усмехнулась. — Говори, как есть! Я и сейчас считаю, что поступила правильно. Не желаю начинать семью с обмана.
— Дура! — в сердцах выкрикнул князь и тяжело опустился на скамью напротив, прижав руку к груди.
— Может, вы и правы, отец, — произнесла девушка, — но иначе я поступить просто не могла. Ругайте меня сколько вам вздумается. Вы отец, я послушаю вас.
— Лучше бы сразу послушала, прежде чем из дома убегать! — вздохнул князь и покачал головой. — Теперь и осталось только ждать сокола от твоего жениха.
Есеслава снова опустила взгляд.
— Он пришлет ответ, я уверена, — сказала она, — и я готова к отказу!
— И что будешь делать после? — спросил отец.
— Пойду в город, обращусь в Круг, как советовал ведьмак. Пусть все сотрут из памяти. И Марека и… — она запнулась, прежде чем закончить, — и Зимовита.
— Ты уверена? — поинтересовался притихший отец.
— Получим ответ с соколом и приму решение, — отозвалась Есеслава и встала, направившись к двери.
— Я, с вашего позволения, отец, пойду отдохну. Дорога была нелегкая! — она потянулась к двери, а когда открыла ее и шагнула, переступив порог, оглянулась на князя. Легкая улыбка легла на девичьи губы, когда Еся увидела, как в действительности переживает ее отец. Он пытался не подать виду, но она разглядела скорбную морщинку у его бровей и складки у губ. Да и сам взгляд потускнел. Она хотела было рассказать отцу про Варвару, что встретила ее у Зимовита. Хотела объяснить, что была права, отправившись к жениху… Что бы подумал княжич, узнай правду только от панны Пяст?
«Было бы еще хуже и тяжелее!» — сказала себе Еся и, так и не решившись открыться отцу, покинула комнату. Только дверь печально скрипнула за ее спиной.
Мне кажется, сыновья Стефана были несколько удивлены, когда увидели возвращающегося ведьмака. Они так и застыли над колодой и дровами, уставились на конечность твари, которую Роланд швырнул им под ноги, как доказательство своей победы над монстром, а затем, не говоря ни единого слова, взял меня за руку и завел в дом.
Мрак забежал следом, отряхнулся в сенях. Я вернула ведьмаку его куртку, которую мужчина оставил тут же, повесив на крюк, и только после этого мы прошли в горницу.
Стефан сидел у окна, глядя белесым взглядом в никуда. Пусть за стеклом падал снег, старик не видел этого и только повернул голову, услышав наши шаги.
— Вернулся, да с победой! — произнес он.
Роланд отпустил мою руку, поклонился незрячему. Дед словно почувствовал проявление уважения. Улыбка тронула его губы, и он кивнул, отвечая на поклон.
— Я чувствую запах крови. Ты ранен?
— Это не только моя кровь, — ответил ведьмак.
— Думаю, победа далась тебе нелегко! — заметил Стефан.
— Пойдем, я обработаю и зашью твою рану, — попросила я Роланда.
— Идите, дети! — проговорил старик и снова повернулся к окну, словно мог что-то разглядеть своими мертвыми глазами.
Уже в комнатке, усевшись на лавку и глядя, как ведьмак снимает рубаху, я косилась на ларец, что стоял на полу. Мне было любопытно, что может скрывать от нас его глубина.
— Откроем, — заметив мой взгляд, произнес Роланд, — мне и самому интересно, что там!
— Только сперва я залатаю твой многострадальный бок, — я даже позволила себе улыбнуться, прежде чем взялась за рану. Некоторое время провозилась с ней, вычищая, затем потянулась за иглой. Все это время мужчина мужественно терпел мою помощь, не издав ни единого звука. Только смотрел ласково, да так, что душу пробирало.
— Как ты ухитрился пропороть так глубоко свое тело? — спросила, штопая кожу.
— Напоролся на осколок кости! — ответил Роланд, глядя на мою работу. — У верлиоки все логово было посыпано костями, а я неудачно упал, — он улыбнулся, глядя, как я перерезаю нить.
— Вот и все! — рана заживала слишком быстро. К утру от нее не останется и следа. Так уж устроены ведьмаки. Сильные и живучие. И Роланд живое тому подтверждение. Я вспомнила то, что писалось в книгах о ведьмаках, и не могла не признать, что многое было неправдой. Даже не просто многое — почти все, за исключением их удивительной силы и регенерации. Здесь книги не лгали.
— Ладно, хватит обо мне! — и Роланд взял в руки ларец, дожидавшийся своего часа. Повертел в руках с легкостью, хотя весил тот весьма прилично, а затем попробовал открыть. Крышка не поддалась.
— Хм, — только и произнес он и передал мне в руки ларец, — попробуй ты, здесь ведьминские символы. Если не удастся, придется применить силу, — Роланд усмехнулся и встал на ноги, пока я держала на весу эту тяжесть.
