— Трим, ну тебе пора бы уже и повзрослеть!
— И это мне говорит маленькая девочка?
— Я не маленькая девочка, а юная богиня! — состроила сердитую мордочку Лика.
Впрочем, поняв, что ее нынешний облик вызывает у меня лишь улыбку, тут же сделала обиженное лицо.
— Твоя задумка наслать проклятие и вывести таким образом из строя воинов противника хороша для диверсии, но никак не для проказ, шалостей и различных шуточек. А ведь ты мой жрец! Тебе по статусу положено действовать в основном в русле моего божественного влияния. Нет, — не позволила она мне возразить, заодно поменяв свой облик на образ пятнадцатилетней девушки, тем самым словно сообщив, что говорит сейчас серьезно, — это не значит, что тебе нельзя заниматься ничем, кроме жреческих обязанностей, но стараться следовать руслу моей политики ты обязан. И если есть возможность, то делать надо все шутя, с огоньком! Знаю, ты хочешь сказать, что сейчас у тебя не хватит ни знаний, ни умений подшутить так, чтобы заодно и своим помочь. Но ведь ты не один, за твоим плечом стоит богиня, готовая поделиться толикой своего могущества. Трим, перестань отождествлять себя с одиночкой, противостоящим всему миру и населяющим его богам. Ты уже давно стал частью Ойкума.
— Интересно, и кто же старательно поддерживал во мне мысль, будто я должен скрываться от местных богов, потому что чужой в этом мире? — хмыкнул я.
— Ну… — протянула Проказница, снова принимая образ маленькой, — ты же понимаешь, что мне было скучно, а ты сам себя так застращал, что не поддержать тебя в твоих страхах было бы…
Пока малышка крутила в воздухе пальчиком, будто бы подыскивая подходящие слова, я думал о том, что сердиться на нее не могу, но иммунитет к ее облику малышки уже начинает вырабатываться. Нет, понятно, что, даже будучи в гневе, я ей ничего не сделаю. Но как же иногда хочется…
Я аж зажмурился и представил: вот беру тонкий кожаный ремень, наматываю один конец на кисть, оставляя медную бляху со звездой (в память о моем детстве) свободно свисать. Вот хватаю Лику в охапку и перегибаю через колено. Провожу сравнительный анализ нижнего полушария мозга Лики и армейской бляхи. Так же мысленно уменьшаю бляшку на ремне до трех сантиметров диаметром, закругляю края, чтоб не порезать ненароком кожу, и максимально облегчаю вес. Все. Армейским ремнем с медным набалдашником умеючи можно и хребет переломить. Теперь же, произойди дело в реальности, увечий не нанести, зато воспитательный эффект был бы, что называется, налицо.
Что-то я отвлекся. Пора продолжать мечтать. В мыслях рука с ремнем тут же взмывает ввысь и резко опускается. На одной из половинок того, что обычно богиня удачи показывает тем, от кого отвернулась, тут же наливается отпечаток пятиконечной звезды. Взвизг! И появляется симметричный отпечаток на другой половинке…
Вынырнул я из сладких грез от визга Лики. Отскочив от меня и буквально повиснув в воздухе, девочка смотрела обиженно, в глазах ее стояли слезы. Руками же она интенсивно потирала юбку со стороны спины.
Хе-хе, кажется, я невольно нашел одну из тех возможностей, о которых Лика хотела умолчать. Связующий нас канал все больше и больше нравился мне.
Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал… Отойти от шока экзекуции Лике потребовалась буквально пара секунд. Ну а дальше… Дальше вспорхнули с ветвей пташки, мелкие зверьки, испуганно дрожа, забились по норкам или задали стрекача, а я… Я с криком Тарзана, защемившего самое сокровенное, пролетел несколько метров над кронами деревьев и рухнул вниз, считая по пути все сучья, коих было немало, стискиваемый снаружи и распираемый изнутри божественной мощью.
От боли сознание стало меркнуть. Причем боль телесная ничто по сравнению с болью тонких тел. Недавно подсаженный во время обряда кусочек души Лики по связывающему нас каналу начал качать просто море энергии, частью передавая ее фантому, частью накапливая в себе. Мое бессознательное тело швыряло от одного дерева к другому ударными волнами Силы, попутно сжимая как в тисках. Но это еще полбеды. Хуже обстояло дело в моем личном пространстве. Кусочек души Проказницы, накопив критическую массу энергии, принялся расширяться, попутно растворив соединяющий с моей душой шов, а затем и начав переваривать уже саму мою душу.
Это было страшно. Похоже, в ярости Лика решила не просто меня убить. Ее желание поквитаться с обидчиком стало отправлять меня в небытие без надежды на последующее возрождение. В панике, не зная, что предпринять, попытался перекрыть связующий канал. Куда там! Прорвавшую плотину не закрыть плетеным щитом из ивовых прутьев.
Попробовал перенаправить поступающий шквал энергии в себя, и… частично это получилось. Вот только до чего же больно! Пожалуй, никогда прежде не ощущал такой всепоглощающей боли. Это как кислоту закачивать себе прямо в сердце, а дальше она по венам и капиллярам уже самостоятельно начинает распространяться по организму. Так же и тут. Только вместо кислоты божественная энергия, а вместо тела — душа.
К небольшому облегчению данное ухищрение все-таки привело. Часть моей собственной души начала наливаться Силой, давление и удары снаружи постепенно сходили на нет, а затем и вовсе пропали. Чужеродный кусочек замедлил растворение моей души. Мысленно стиснув зубы, сжав кулаки и поджав ягодицы, попытался увеличить ток энергии по каналу на себя. Удалось, боль стала еще сильнее, но и поглощение меня любимого замедлилось.
Спустя вечность мучительного противостояния в какой-то момент начал уже сам растворять в себе чужеродный кусочек души. Еще через какое-то время адской боли поступающий по каналу поток энергии возрос, но вместе с тем и приобрел уже… мягкость, что ли, перестав рвать меня на кусочки. Растворение в себе подсаженной части Ликиной души пошло все возрастающими темпами, и наконец я смог констатировать полное поглощение инородного тела.
Поступление Силы по связующему каналу тут же прекратилось, и я, уже понимая, что меня в очередной раз сильно надули, поспешил очнуться в реальном мире в своем теле.
Первое, что я увидел, придя в себя, — это любопытная девичья мордочка, рассматривающая мою скрюченную тушку, неведомо как забравшуюся под переплетение корней лесных гигантов.
— Садистские наклонности я в тебе и раньше замечала, но никак не думала, что ты еще и идейный мазохист! — промолвила девушка с некоторой даже толикой восхищения. — А если бы я не сдержалась и действительно тебя развоплотила? Ты вообще представляешь себе, каких обещаний хорошего поведения мне пришлось надавать деду, чтобы он отдал мне одного строптивого жреца? А ты чуть все не испортил! Я же тебе говорила: никогда не представляй себе мое наказание. Тем более так ярко!
