Собрать сведения об Эльсьене было нетрудно, и, к величайшему облегчению Андрета, они казались вполне благоприятными. Молодой человек был из знатной, но небогатой семьи, так что ему волей-неволей приходилось тратить суммы, в несколько раз превышающие его доходы, чтобы поддерживать репутацию на должном уровне. Однако, как утверждали слуги в доме, его самого подобное положение очень тяготило, и он даже пытался, насколько мог, удержать от мотовства свою мать. По всей видимости, у Виэни действительно были все шансы сделать из своего возлюбленного пусть не образцового, но вполне приемлемого мужа.
Так что когда через несколько дней Андрет явился на условленное свидание в Грот Наслаждений, его совесть была абсолютно чиста.
— И я, и Эдред готовы поклясться перед вашим отцом, что ваш возлюбленный — человек порядочный. Правда, его можно счесть слабохарактерным, но Эдред утверждает, что этот недостаток при надлежащем обращении легко исправим. Так что мы будем ждать от вас приглашений на свадьбу, — сказал он Виэни.
Но девушка лишь печально покачала головой:
— Свадьбы не будет.
— Как? Почему? Неужели ваш отец…
— Он тут ни при чем, — сказала она спокойно. — Это я… Знаете, Эльсьен и правда очень милый, веселый и ласковый, но… Я и сама не знаю… Мне вдруг захотелось, чтобы у него… или у кого-то другого… когда он говорит обо мне, лицо было такое же, как у вас, когда вы говорите о своей Ксанте.
— Но… О чем это вы? Постойте, здесь какая-то ошибка! Я вовсе не хотел… Не имел в виду…
— Это уже неважно, — с грустной улыбкой отвечала девушка. — Я сейчас расскажу вам все, что вы хотели знать, й идите к ней. Слышите! Завтра же идите, не откладывайте! Еще когда я увидела вас там, в храме, мне хотелось, чтобы у вас все было хорошо. Если вы струсите… такого боги не простят.
Разумеется, Андрет был потрясен последними словами Виэни и раздосадован тем, что так и не научился владеть своим лицом. Все же Эдред оказался прав — женщин проще слушаться, чем спорить с ними, пусть даже мысленно. И назавтра ближе к вечеру Андрет действительно явился в храм Тишины, вооруженный корзинкой горячих пирожков с рыбой, пучком молодой морковки для Гесихии, двумя белоснежными и мягчайшими шерстяными шалями, сработанными в Дивьих горах, и двумя шкатулками из ракушек, какими славился Божий нос. По счастью, на маленьком рыночке в Гавани можно было без труда найти, любые товары со всего Пришеламья.
В Храме Андрета встретили весьма радушно. Причем, как ему показалось, обрадовались больше ему самому, чем подаркам. Воодушевленный этим соображением, он стал время от времени наведываться в гости. С каждым разом Ингольда становилась все более ворчливой и недовольной, и Андрет, к тому времени уже поднаторевший в человеческих делах, считал это хорошим знаком. Ксанта, похоже, искренне ему радовалась и с большим интересом и тактом расспрашивала о его делах, всегда вовремя останавливаясь и не любопытствуя о том, о чем он не имел права говорить.
Андрет начал свои визиты в Храм в начале лета, а уже ближе к осени ясно понимал, к чему идет дело. Проблема была в том, что он не знал, как бы поизящнее намекнуть о своих намерениях Ксанте. При том что она никогда не пыталась специально напускать на себя таинственность, но по сути всегда оставалась для Андрета тайной за семью печатями, и он понятия не имел, что он может себе позволить, а что — нет.
Случай подвернулся нежданно-негаданно. Один из городских богачей (но не Магнус) выдавал замуж свою дочь. И, разумеется, решил сыграть такую свадьбу, чтобы людям было на что посмотреть и о чем поговорить. Для этого он выбрал Анбург — маленький городок у подножия гор в полудне пути вверх по реке от Венетты. Анбург был первым поселением, которое основали люди на этом берегу. Сейчас там было не так уж много жителей, из каменных зданий в более-менее приличном состоянии оставались две крепостные башни на берегу реки (одну использовали как сторожевую, другую — под склад) да храм Лета на главной площади в центре бывшей крепости. Еще город славился цветами и пряными травами, растущими на естественных террасах у подножья гор.
Венеттский богач задумал отправить свадебный поезд из нескольких роскошно убранных барок вверх по реке до самого Храма, а после церемонии устроить большие гуляния и раздачу подарков для всех, кто не поленится приехать из Венетты в Анбург.
Узнав об этом, Андрет тут же сообразил, что все лодки и повозки в городе тут же наймут за фантастические цены, и побежал разыскивать одного из своих «старых друзей». Он вообще-то не любил пользоваться подобного рода знакомствами без большой необходимости, но тут, решил он, дело того стоит.
Уже наняв повозку, Андрет сообразил, что стоило бы сперва спросить у Ксанты, как она отнесется к подобным планам. Вообще-то, насколько Андрет сумел заметить, все женщины любят «других посмотреть и себя показать», но вдруг Ксанта и тут не похожа на всех? И главное — вдруг она уже получила приглашение от кого-то другого?! С замирающим сердцем он явился в храм Тишины, пригласил жрицу «немного прогуляться», и она легко согласилась.
Старый друг не подвел, кони были резвы, возок сработан на славу, возчик ловок, погода в тот день была ясной и солнечной, но прогулка поначалу не задалась. Едва выехав из города, они тут же попали в целую череду повозок, носилок, телег, в облако пыли, запахов дегтя, лошадиного пота и винного перегара — гости начали праздновать, не дожидаясь приезда. Только тут Андрет вспомнил, что сам он не позаботился ни о вине, ни о закуске, а судя по темпу, с которым двигались повозки, ехать им предстояло целый день. Правда, у Ксанты в корзинке нашлось и то, и другое, но это не избавило Андрета от острого осознания собственной непроходимой глупости. Возчику быстро надоела эта маята и он, испросив дозволения у пассажиров, начал петлять проселками. Ксанта сразу повеселела, ей нравились зеленые холмы и заливные луга, мимо которых они проезжали, понравились и болота в пойме реки, заросшие желтеющей травой, и кружащие в небе ястреба, и озера-старицы, заросшие камышом и окаймленные ивами, и взлетающие с мелководья огромные тяжеловесные цапли. Но Андрет не видел в ее радости никакой своей заслуги и ужасно переживал.
Наконец уже под вечер они вновь выбрались на главную дорогу. Оставался пустяк — пересечь старый деревянный мост через реку. И тут их ожидал новый сюрприз. Часть настила моста была разобрана, чтобы пропустить барки с высокими мачтами, и до завтрашнего полудня попасть на другой берег было невозможно. Повозки таких же неудачников, как они, табором расположились вдоль реки. Андрет был близок к черному отчаянию, он готов был бежать искать за любые деньги лодку, но Ксанта решительно велела возчику отъехать подальше от дороги и искать место для ночлега.
