твои воины, догонят тайгетских торговцев, я нисколько не сомневаюсь,– Киях теребил свою узкую бороду.– Вот только застанут ли они там этого Кендага? Он хитёр как лисица и изворотлив как уж.
– Тогда как нам поступить?
– А лучше всего поступить так! – решительно произнёс шаман.– Пошлём гонца к ченжерам. Предупредим их о тайгетском колдуне, да заодно, известим о слухе, что будто бы коттеры и орхай-менгулы собираются пощипать земли империи.
– Ты хочешь, чтобы шестипалые встретили Бохорула и его свору во всеоружии и потрепали его?! – в первый раз за весь день Темябек довольно усмехнулся.– Неплохая мысль.
– Истинно так, мой повелитель.
Шаман хотел ещё что-то сказать, но его прервало появление одного из сотников охраны.
– Повелитель, наши люди, как велено, встретили караван, пришедший из земель шестипалых,– доложил воин.
– Вот как? И где же он?
– К восходу первой звезды они будут у порога твоей юрты, великий каган.
Темябек махнул рукой, давая знак сотнику – свободен. Тот, пятясь и низко кланяясь, удалился.
– Ченжеры держат своё слово,– веско обронил Киях.– Как и было условлено, они прислали оружие.
– Пока держат,– отозвался Темябек, задумчиво поглаживая свою бороду.– Кулджин,– обернулся он к сыну,– возьми три сотни нукёров и поезжай, встреть шестипалых. И ещё. Отправь к бекам гонцов. Пусть скажут, что сегодня вечером в моей юрте будет пир в честь наших новых друзей. Я буду их ждать. Это всё, ступай.
Кулджин вскочил на ноги, поклонился отцу и бросился исполнять приказ. Темябек же вновь обернулся к шаману и гадальным костям.
Глава 19
Одиннадцать лет назад ханом орхай-менгулов был Журхан-сэчен. Человеком по своей природе он был добродушным и справедливым. Врагов своих Журхан-сэчен прощал и больше миловал, чем казнил. Любил устраивать пиры и тешиться скачками и охотой. Среди подвластных ему кочевников его часто называли – Добрый Хан.
Но родной брат хана – Хучар, снедаемый жаждой власти, вместе с несколькими нойонами устроил против него заговор. По его наущению, ханский баурчи отравил своего господина, и на ханское место уселся Хучар. Сыновья Журхан-сэчена возмутились, но сила была не на их стороне. Старший сын был казнён, а младший – Бохорул – бежал сначала к коттерам, а потом к данланам.
Данланы, приютившие Бохорула, когда он стал изгнанником, почитали его за смелость и решительность и в правление бек-хана Бердаина избрали старейшиной. Однажды в курене данланов, выборным главой которого стал Бохорул, появился тайгетский воин по имени Дайсан, бывший предводитель наёмных войск и бежавший из Ченжера после подавления восстания наёмников. Он прибыл с небольшим отрядом коттеров. Данланы недоверчиво отнеслись к тайгету, водившему дружбу с их врагами. Но закон гостеприимства свят. Бохорул принял их, а затем, познакомившись с Дайсаном, вызвался проводить его к хребту Тан-ла, откуда тот намеревался достичь озера Бурхан-Нур, лежащего за пустыней Ками.
Когда они достигли кочевий мелаиров, то нарвались на имперский карательный отряд. Завязался неравный бой, в котором погиб Дайсан и большинство его спутников. Уцелели лишь четверо: нойон коттеров Хайдар, его друг Мутулган, воин из рода гэнигов Байрэ и сам Бохорул. Они сумели отбиться от ченжеров, и завладели имуществом тайгета. Хайдар, подружившийся с Бохорулом, предложил ему своё гостеприимство. Тот согласился.
После смерти своего дяди Бохорул при поддержке данланов и коттеров, вернулся на родину и стал ханом. Бохорул был даровитым человеком – способным, наблюдательным, вдумчивым, честолюбивым, наделённым богатым воображением. Переживания юности и последующие странствия научили его многому.
Покинув, родные кочевья, он встретился с новыми людьми, познакомился с их образом мыслей, что заставило его задуматься над многими недостатками жизненного уклада орхай-менгулов, к которому он с детства привык. Его взгляды отличались широтой и благожелательным отношением к людям. Уже одно то, что он сумел примирить коттеров и данланов, выдавало в нём задатки мудрого правителя.
Со времени прихода к власти замыслы Бохорула не ограничились узкими пределами ханства орхай-менгулов. Заняв место своего покойного отца, он вступил в торговые отношения с племенами, через земли которых проходили торговые караваны из Ченжера и других стран. Вскоре возле Арк-Орды появился постоянный торговый майдан, а сама ставка хана орхай-менгулов заметно расширилась.
С помощью бежавших от преследования ченжеров тайгетских изгнанников, среди которых было немало искусных мастеров, новый хан наладил собственное производство железного оружия и провёл военные преобразования. Он окончательно определил и закрепил места воинов ополчения племени в полках, по тысяче воинов в каждом.
Отныне никто не смел без разрешения покидать свой бунчук, даже ради родичей. Каждый улус ханства должен был выставить воинов в свой полк. Все воины были вооружены, копьями и луком со стрелами. Многие имели булавы и короткие кривые сабли. У каждого был щит, шлем и кожаный панцирь-куяк. Нойоны, сотники и зажиточные багатуры носили юшманы и простые кольчуги.
Бохорул покорил часть окружающих его ханство мелких степных племён, а таких как гэниги и халхиры убедил вступить с ним в союз. Правда, его владычество ни для кого не было обременительным. Он всегда предпочитал переговоры войне. В конце концов, Бохорул объединил под своей властью все степные племена и роды между Хангарскими горами на закате и верховьями Эрдыши на восходе. С полудня земли его ханства ограничивали безводные каменистые гоби.
Сегодня хан орхай-менгулов Бохорул ожидал послов, прибывших от кагана табгаров Темябека. Их путь пролегал через неспокойные кочевья кудунов и каменистые гоби, пока у подножия Халхирского хребта, там, где Эрдыша поворачивает на полночь, их не встретил дальний дозор орхай-менгулов. Весь путь от Той-Тувэ до Арк-Орды, где сейчас расположился Бохорул, занял у табгарских послов девятнадцать дней.
