нарушил обычай предков и подъял руку на послов. А всё ты! – с внезапной яростью, выкрикнул Темябек, ткнув пальцем в закончившего бормотать Кияха.– Всё твои советы!
– Пусть повелитель не беспокоится,– поклонился шаман. Его голос был спокоен и ровен, как ни в чём не бывало.– Духи ветров говорили со мной. Твои воины столкнулись не со священной яростью, но с одержимостью злых духов. Прошлой ночью мне было видение. Нужно принести искупительные жертвы и провести обряд очищения. Это успокоит умы и укрепит малодушных.
– Хорошо. А как быть с тем, что Бохорул и коттеры могут узнать, как погибло их посольство? Прикажешь перебить весь курень?
– А никак,– ответил шаман.– Посуди сам, мой повелитель. Бек-хан Учжуху со старейшинами уже на пути к Бохорулу. Вряд ли известия обо всём случившемся смогут его обогнать. Если же они и достигнут слуха хана орхай-менгулов, то будет уже поздно.
– Поздно для чего?
– Бохорул и беки коттеров, услышав, что ченжеры перебили их посольство, обязательно захотят отомстить. Они не утерпят и двинут своих грозных багатуров на земли империи. Если шестипалые их разобьют, то тогда ты можешь поднять свою непобедимую рать и легко захватить кочевья своих давних врагов. Так мы сможем доказать, что являемся верными союзниками империи.
– Ну, а если Бохорул победит ченжеров? Что тогда?
– Вряд ли коттеры и орхай-менгулы смогут одолеть шестипалых. Им это не под силу. Но даже если небо ниспошлёт им удачу, то после победы они не станут сильнее. К тому же многие из коттерских беков не захотят идти под тяжёлую руку Бохорула. Эта шуба, что ты получил от них и судьба сына Хайдара, тому в подтверждение…
– Думаешь, что они склонят голову передо мною?
– Не знаю,– скривил губы Киях,– но они были бы неплохими данниками…
– Ты считаешь, что это возможно после того, как я пролил кровь их послов? – Темябек хрипло засмеялся.– Общаясь с духами, ты, наверное, забыл, что такое кровная месть?! А?
– Нет, мой повелитель. Месть местью, но ведь это не ты хотел смерти послов. Рассуди сам. Ты лишь исполнил просимое, а значит, гнев неба падёт на головы тех, кто желал им погибели…
– Это верно,– согласился Темябек. Доводы, приведённые шаманом, немного успокоили кагана.– Но скажи, как этот Джучибер догадался, обо всём… Или его тоже предупредили духи ветров?
– Духи тут не причём,– теперь настала очередь Кияха нахмуриться.– Скорее всего, в твоём курене у кого-то слишком длинный язык.
Темябек и шаман одновременно посмотрели на сидящего в стороне Кулджина. Тот невольно съежился под их взглядами.
– Н-нет, нет,– замотал головой сын кагана. От страха у него на лице проступили капли пота.
– Это не он,– проговорил Киях, отводя свой пронзительный взгляд в сторону.
– Учжуху?
– Вряд ли. Ему это не выгодно, да и если бы это был он, то не поехал бы твоим послом к Бохорулу. Посуди сам: выйди всё наружу – и ему не сносить головы. Хан орхай-менгулов сварит его в кипятке живьём. Нет, это кто-то другой. Жалко, что не удалось никого из них взять живым. Можно было бы хорошенько порасспросить…
При этих словах шамана Кулджин вторично покрылся холодным потом. Он вспомнил, про раненного беглеца, которому в порыве ярости снёс голову. Кулджин тут же постарался отогнать от себя эти мысли. Кто знает, может быть, Киях может читать в головах у людей?
Тем временем, Темябек тоже размышлял над словами Кияха, мысленно перебирая имена своих беков и старейшин. Выходило, что шаман прав. Ни Кулджин, ни Учжуху, не стали бы выдавать их замысел коттерам. А о том, что привёз тайный гонец, знали только они четверо. Больше никто.
– Вспомнил,– вдруг произнёс Кулджин.– Один из моих нукёров рассказывал, что накануне ночью, когда он вышел из юрты по малой нужде, видел, как один из тайгетских караванщиков околачивался возле юрты послов.
– Тайгет, говоришь…– прошипел Киях. В тёмных глазах шамана появился злой огонёк. Несколько дней назад он почувствовал чью-то слабенькую волшбу, но не придал ей значения. Киях думал, что кто-то из его местных собратьев камлает над больным, борясь с духом болезни. Он ещё подивился тому, что тот набрался решимости призвать духов поблизости от его юрты.
– Да,– кивнул Кулджин,– мой человек ещё удивился тому. Мол, что тот делает так поздно в нашем курене.
– Тайгеты исконные враги ченжеров. Коттеры и орхай-менгулы тоже враги им…– шаман поднял палец.– Враг моего врага – мой друг! Вспомните, что шестипалые впервые пришли в наши степи, когда коттеры укрыли у себя бежавших от них тайгетов.
– Думаешь, они снюхались, и тайгетский торгаш предупредил Джучибера? – недоверчиво спросил Темябек.– Да откуда он мог прознать об этом?
– У меня среди шестипалых есть свои друзья, мой повелитель, иначе мы бы не знали, что творится в Ченжере. Так вот, они предупреждали меня, что среди тайгетов встречаются очень опасные колдуны. Говорят, они могут проведать невысказанные думы человека. Один из них, по имени Кендаг, до сих пор рыскает на свободе. За его голову ченжеры готовы отдать столько золота, сколько она весит. До меня доходили слухи, что в последний раз его видели в кочевьях цакхаров Гихека. Я вот теперь думаю – не он ли побывал в нашем стане?
– Караван ушёл четыре дня назад,– проговорил Темябек.– Если воины возьмут с собой двух заводных коней, то их можно догнать. Каким бы сильным колдуном он не был, ему не устоять против тысячи багатуров…
– В том, что
