Прозрачная холодная вода оживила и лошадь, и человека. Напившись, Джучибер попытался оглядеться вокруг. Сначала он подумал, что он сделал крюк и вернулся обратно. При его состоянии это было неудивительно, но потом понял, что это не так.
Некоторое время Джучибер ехал вдоль извилистого берега, покрытого низким чахлым кустарником. За одним из поворотов, где росло несколько ив, он обнаружил на речке небольшой омут. Пошарив в одном из кармашков пояса, Джучибер нашёл запасную тетиву для лука, из которой решил сделать лесу для ловли рыбы.
Присев на корточки, он привязал к самодельной леске небольшой голыш, который должен был послужить грузилом. В качестве наживки Джучибер нанизал жухлый лист. Затем, раскрутив леску над головой, Джучибер забросил конец в воду. Утяжелённый крючок плюхнулся почти на самой середине речки, потянув за собой остальную леску. Джучибер, борясь с головокружением, стал медленно выбирать лесу, наматывая её на локоть и подтягивая крючок к берегу.
Его ждало разочарование – крючок вернулся пустым. В волнении Джучибер повторил бросок. На этот раз он выбрал лишь несколько локтей, когда леса резко и туго натянулась. Круговым движением он захлестнул леску петлёй вокруг кисти руки. Натянутая словно тетива боевого лука леска начала дёргаться так сильно, что врезалась в руку. Собравшись силами, он медленно и осторожно стал подтягивать лесу к берегу.
У самой поверхности воды что-то забурлило и заходило кругами, и Джучибер успел заметить промелькнувшую зеленоватую спину большой щуки. У него перехватило дыхание, а в глазах засверкал огонёк возбуждения, которое заставило его на время забыть о ранах и голоде. Вытащенная из глубины на мелководье рыба стремительно бросалась из стороны в сторону и, сильно дёрнув лесу, чуть не сбила Джучибера с ног. Опасаясь, что несмотря на всю её крепость, тетива может лопнуть, он перестал тянуть. Джучибер обвязал лесу вокруг ствола ивы, растущей на берегу, а затем, прыгнул или вернее, скатился в речку.
Он плюхнулся в воду рядом со щукой, которая яростно заметалась по сторонам, взбивая хвостом целые каскады брызг. Леса гудела от напряжения и, наконец, внезапно лопнула, но он был уже готов к этому. Обе руки Джучибера уже крепко вцепились в жабры рыбы.
Метавшаяся щука опрокинула ослабевшего от голода и ран человека на спину, но тот продолжал висеть на ней, лишь ещё крепче вцепившись за жабры. Джучибер старался вытащить свою добычу на мелкое место. Внезапно его правая рука сорвалась и выпустила рыбу.
Отчаяние бросило Джучибера вперед, и хвост рыбы больно ударил его по лицу. Но он отреагировал с молниеносной быстротой, которая была заложена Прародительницей в любом коттере. Он словно кот мёртвой хваткой вцепился зубами в хвост рыбы и повис на нём, всё крепче сжимая челюсти.
Некоторое время спустя промокший и дрожащий от холода и возбуждения Джучибер выволок свою добычу на мелководье. Пошарив вокруг себя свободной рукой, он нащупал увесистый речной голыш и двумя, казавшимися ему сильными, ударами завершил борьбу. Затем, он вытянул щуку на берег и только тогда смог чуть передохнуть.
Джучибер, окрылённый успехом, с трудом подтащил добычу к кустам, где можно было развести костёр. Он был так доволен своей победой, что совсем забыл о своих ранах. Ему удалось собрать несколько сухих веток, чтобы разжечь костёр. Но сделать это он так и не смог, ибо силы, потраченные им на борьбу с рыбой, оставили его. Некоторое время он беспомощно лежал на песке, глядя на выпученные белёсые глаза щуки. Всё, что ему удалось,– так это отрезать несколько кусков сырой рыбы и прожевать их, прежде чем слабость вновь одолела его.
Хриплое карканье и крик чаек вырвали Джучибера из забытья. Несколько птиц громко кричали и дрались возле добытой им щуки, которая была уже наполовину расклёвана. Увидев, что он пошевелился, они отскочили в сторону.
Джучибер отмахнул ножом пару небольших кусков рыбьего мяса и, преодолевая отвращение, принялся жевать. Ведь каждый съеденный им кусок означал не только жизнь, но и возвращение сил. А силы ему ещё понадобятся, ибо сейчас ему впервые пришли на ум мысли о мести. Он выживет назло Темябеку и тем, кто купил его голову. Да и не только выживет, но вернётся и отомстит.
Глава 18
Каган Темябек был озлоблен страшным побоищем, которое учинили Байрэ и его нукёры. Более сотни его лучших воинов были убиты или получили тяжёлые раны. Площадь перед его юртой и вся середина ставки были залиты кровью и завалены трупами. Лицо владыки табгаров не то, чтобы побагровело – оно почернело от охватившей его ярости.
Известие о том, что Джучиберу и нескольким коттерам удалось ускользнуть из куреня, привело Темябека в неописуемое бешенство. Сначала он потерял дар речи, а затем вызвал Кулджина к себе и, не стесняясь окружающих, стал бить сына по щекам и плевать в лицо. Беки старались не смотреть на происходящее. Они сидели, уперев глаза в пол. Даже всемогущий Киях, не стал заступаться за сына кагана. Сейчас хитрый шаман старался держаться подальше от бушующего гнева повелителя.
– Убирайся! – бешено заревел Темябек.– И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не привезёшь мне голову хайдарова выкормыша!
Опозоренный Кулджин побитым щенком выкатился из юрты отца. Улучив момент, следом за ним из юрты кагана улизнул и Киях. Шаман ободрил молодого бека:
– Не время впадать в отчаяние. След ещё свеж. Докажи всем, что ты воин, а не помёт шакала. Сам скачи в угон за беглецами, а братья твои пусть объедут все курени и стойбища.
Тот встрепенулся, словно охотничий сокол. Шаман говорил дело. Разве он девка, чтобы раскисать от неудачи. Он докажет, что он мужчина, и отец ещё пожалеет, что так обошёлся с ним. Махнув рукой стоящим неподалёку нукёрам, Кулджин рванулся к коновязи. Вскоре сын Темябека во главе трёх сотен
