— Во-о-от, — кивнул пожилой маг, — а где лучше всего собирать информацию?
— В городах, наверное, — не очень уверенно ответил Гантер, он всегда тушевался, когда более опытные люди вот так тыкали его носом в совершенно очевидные для них вещи, — там где много людей… и книг. Нужны носители информации.
— А в лесу…
— В лесу ни особо людей, ни тем более книг нет, — смущенно продолжил протеже гроссмейстера.
— Именно к этому я клоню. Значит мы чего-то не знаем. А это, мальчик мой, очень не хорошо. Очень.
Гроссмейстер Лаванд не называл Гантера "мальчик мой" уже много лет — с тех пор, как тот вышел из поры ученичества. И только вот в такие моменты, когда глава Темного ордена о чем-то напряженно размышлял, и его мысли витали очень далеко, он иногда забывался и обращался к своему любимому ученику так, как когда-то.
— Займись этим делом вплотную, но будь осторожен, — через некое время очнулся гроссмейстер, — сначала все разузнай, не лезь на рожон. Потом попытайся взять этого человека живым. Это очень важно. Но! Если не будет возможности, убивай его не задумываясь.
— Сделаю, господин, — кивнул молодой маг.
— Да, и еще кое-что. Первое: обрати внимание на вещи этого самого командира разбойников. Скорее всего, ты сможешь найти у него кое-что необычное. Забирай все, до чего сможешь дотянуться: сомневаюсь, что бы профессионал — а другого бы не послали — брал с собой бесполезные вещи. И второе: попытайся отследить тех, с кем он общается — я имею ввиду не из ближайшего окружения, а… — ан-Крейн сделал в воздухе неопределенное движение рукой, подбирая нужные слова.
— Я понял, господин. Нужно попытаться найти его помощников, которые могли до времени затаиться.
— Да, это я и имел в виду. Пожалуй, на этом все. Или на повестке дня есть еще вопросы?
— Нет, господин, это все.
— Тогда удачи, я боюсь, она тебе пригодится.
— Спасибо, — Гантер коротко, но при этом предельно уважительно поклонился, после чего развернулся и вышел из кабинета.
"Ну хоть какой-то просвет, будем надеяться, что дело выгорит. Ну или хотя бы на то, что нащупали возможную причину неудачи. Значит, все таки мастера Арна перехватили там, за кромкой. Прискорбно. И что теперь делать. Даже, если у Гантера получится ликвидировать опасность от этих… визитеров, следующий шанс отправить группу на ту сторону появится лет через десять — мало того что Шило должно зарядится, так еще и куча условий должны быть соблюдены. Да и вообще есть ли смысл посылать туда еще кого-то. Какие шансы, что у следующей группы получится лучше. Боги, как не хватает информации. Хорошо бы Гантер взял этого, из леса, живым. Нда… о чем это я! А если Шило оставили на той стороне, то шансов вообще нет. Да нет, вряд ли. Не послала же они людей в один конец. Или послали. Какая разница, если переход невозможно осуществить еще с десяток лет. Вопрос… — гроссмейстер откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — А еще эти гномы…"
Проблема с гномами вылезла совершенно неожиданно. Коротышки и раньше не слишком охотно имели общие дела с орденом — слишком уж зловещую репутацию имела эта организация — а последнее время и вовсе как с цепи сорвались. А главное, ан-Крейн никак не мог понять, что спровоцировало такое изменение в отношениях — вроде поводов не давали. Нет, на самом деле поводов было более чем достаточно — орден называется Темным не из-за приверженности его членов к магии тьмы или смерти — просто философия организации основана на здоровом эгоизме и прагматизме. А эти два качества во времена, когда слова "честь", "доблесть", "добро" и другие еще не вышли из всеобщего употребления, ассоциировались со злом и тьмой. Да и если говорить по правде эгоизм и прагматизм порой переходили за рамки "здорового". Так что особой чистоплотностью в делах орден не отличался. Зато отличался тем, что умел хорошо за собой подчищать, так что бы следы этой нечистоплотности не лезли из всех щелей.
"Интересно, чем мы их спровоцировали, — продолжал размышлять маг, — что из последних дел вообще относилось к гномам. Ах да, тот обоз с оружием. Ну да, это, конечно, повод. Но там, вроде бы, все следы замели. Или не все? Впрочем, сейчас уже не суть важно. Важно то, что мы оказались, отрезаны от банковской системы гномов. Не страшно… но и очень не приятно. Нда… а еще ЭТОТ давит. Что он там написал в последнем письме? Просит поторопиться в поисках. Вот гад. Да ладно, разберемся…"
Последнее время гроссмейстер напоминал себе человека, пытающегося заткнуть все возникающие и возникающие дырки пальцами. И неизвестно, что быстрее кончится — дырки или пальцы.
На этот раз капитан повел десяток на разведку сам. Не то что бы он не доверял десятникам, нет, просто опыта у них, как не крути, все же было маловато. Именно из-за недостатка опыта двумя днями раньше, третий десяток напоролся во время выхода на конный небольшой конный отряд. Что эти всадники делали на той Богами забытой тропе, узнать так и не удалось, но это и не так важно. Важно то, что десяток вынужден был "совершить тактическое отступление" ввиду "подавляющего преимущества противника". Так бы, наверное, описали бы этот момент на Земле. Ну а попросту — бежали со всех ног. Благо кентавры, как их называл Серов, вызывая удивление непонятным словом, на своих двоих передвигались совсем не очень, а на лошади по лесу особо не поскачешь. Тем не менее, десяток все же потерял одного бойца погибшим и еще одного — раненным. Рана, правда, была так себе — глубокая царапина — и жизни она некоим образом не угрожала. В общем в третьем десятке теперь было действительно десять бойцов, а не одиннадцать как было раньше. В целом, за прошедший месяц "войны" отряд потерял трех человек. Потери могли быть и больше, но парней часто спасали быстрые ноги, хорошая подготовка а то и просто удача. Ну да, как на войне без нее — куры заклюют.
"Война" на самом деле была еще та. Выросшие на кинофильмах о Великой Отечественной, наши современники представляют себе войну как что-то масштабное, затрагивающее каждого человека. Здесь же все было по-другому. Воевали между собой только баронские дружины. Ну и отряды наемников, куда же без них. Жизнь же крестьян менялась очень мало. Им зачастую было абсолютно плевать, какому барону принадлежит их деревня, и кому платить налоги — в соседних баронствах они чаще всего были примерно равными. Ну а о том, что бы резать крестьян, грабя, поджигая дома и иным образом беспредельничать, не могло быть и речи. К этому вопросу в вольных баронствах, в отличие, например, от больших по площади государств, относились весьма серьезно. Логика рассуждений проста и понятна: сегодня порежут чьих-то крестьян, завтра моих. Война, как говорится, приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
