никак не полтора.
— Жизнь — несправедливая штука, — равнодушно пожал плечами Вир.
— При всём моём к вам уважении, — процедил я, — глава Вир, но мы на такое не договаривались.
— Уважении? — усмехнулся Вир, покачал головой. — Ладно, опустим это.
— Договор, — повторил я. — Вы не боитесь, глава Вир, что станете клятвоотступником?
— Нет, — ухмыльнулся он уже откровенно, подтверждая мои самые мрачные догадки, — не боюсь и объясняю почему. Формально да, у тебя ещё два с лишним месяца, — ткнул в меня пальцем. — Не три, как ты тут пытаешься меня обмануть, не учитывая дорогу ко мне. Обмануть, но я молчу про клятвы и их нарушение, правда же?
Я смолчал, под смеющимся взглядом Вира, и он опустил руку.
— Конечно, я мог бы дать тебе все эти десятицы, но твоя проблема в том, Лиал, что через полтора месяца назначен штурм Теназа, и у меня большие планы на твоё в нём участие. Я лишь забочусь о тебе.
— Заботитесь⁈
Я всё же не сдержался, но тут же прикусил язык, проклиная свою вечную несдержанность.
Вир же кивнул, ничуть не смущённый моим воплем:
— Именно забочусь. Если ты не успеешь набрать оговорённую нашим договором силу, боюсь, штурма Теназа ты не переживёшь. Зато, если выживешь, то после взятия города оставшиеся две или три десятицы от нашего с тобой договора можешь наслаждаться тренировками, оттачивая свои умения до полного совершенства, — Вир откровенно надо мной издевался, а следом вкрадчиво добавил. — Или же насладиться простым отдыхом. К семье съездить. Не хочешь?
Я закончил считать про себя до десяти, уже спокойно пожал плечами:
— Хочу. Но лучше спросить — а есть ли у меня выбор?
— Хороший вопрос, — согласился Вир. — Выбора у тебя нет. Я уже немало сделал для твоего Дома. Раскалывание ваших врагов, контракты на поставку слёз Амании, покровительство именем, которое заставило многих три раза подумать, прежде чем тянуть руки к твоему Дому и его шахтам. Пора расплачиваться, Лиал, пора расплачиваться.
Я мрачно кивнул:
— Я готов.
— Тогда начнём.
Вир встал, как был, босиком прошёл к левой стороне шатра, к полкам, где стояли десятки шкатулок, взял одну, открыл.
— Это твоё.
И с этими словами бросил мне что-то, блеснувшее металлом и цветным.
Я поймал и посмотрел на полученное, раскрыв ладони.
Медальон, который дарил мне отец перед отправлением в Кузню крови — кругляш с гербом Дома Денудо и огромной слезой Амании внутри. Вторая вещь — это зелёная, с алой кистью прямоугольная бляха гаэкуджи.
Всё то, что у меня отобрали, перед тем как отправить в тюрьму владетеля Хонесто. Ну, кроме меча, который Ирал просто украл. Интересно даже — а что об этом подумали родители или сам Хонесто.
Вир снова ухмыльнулся:
— Пользуйся своим, замены такой слезы я тебе выдать не могу. Твой отец не спешит продавать Академии столь великолепные слёзы.
Я промолчал. Вир стёр с лица улыбку и кивнул на письмо, которое так и лежало на столике возле ложа:
— Закий редко снисходит до похвалы, но для тебя не поскупился на целых две строчки. Всячески превозносит твои навыки схваток. Но и для меня, и для короля, и для спланированных Весами дел, совершённого на банальном экзамене Академии — мало.
Я снова промолчал, хотя на этот раз с трудом. Это вот тот огненный кошмар, который я пережил на экзамене, а затем жестокую схватку со всей своей башней и несколькими десятками стражников Академии Вир назвал банальной? Да я, вообще-то, по пути сюда в схватках с реольцами и на одну десятую так не влипал. Я на том экзамене едва ли не сдох. И ладно сам Вир и король. Но что ещё за Весы? Что за странное прозвище и как этот человек появился в моей жизни и в моём договоре с Виром?
Вир же продолжал говорить:
— Поэтому я позволю тебе потратить три дня на уже мой экзамен.
Из всё той же шкатулки появился лист бумаги, который он не стал бросать мне, а просто протянул.
Я шагнул вперёд и, приняв его, развернул.
Карта.
— Отправишься на левое крыло, в крайний форпост. Их донимают реольцы и они уже с трудом держатся, мне даже пришлось использовать резерв, чтобы поддержать их. Ты должен за три дня вычистить там все окрестности и в качестве доказательства пройденного экзамена принести мне двадцать реольских жетонов не ниже гаэкуджи. Если тебе не посчастливится наткнуться на какого-нибудь Паладина или Заклинателя в ранге хёнбена, но посчастливится не просто сбежать, а победить, то его синяя бляха пойдёт за три
Услышав это, я скривился. Вот же… И зачем я отдал бляхи Прайму? Сейчас бы уже имел, считай одну седьмую выполненного экзамена. Рассчитывать, что за полдня он не сдал их, даже не стоит. А про Паладинов даже смешно. Вир считает, что я с ними не сталкивался? И кто, по его мнению, тогда носит бляхи гонгана в армии Реола? Сплошь Клинки?
— Не смей брать с собой своих людей, на местах тебе тоже запрещено оказывать помощь. Ты должен справиться сам. Это ясно?
Вир ждал от меня ответа, и мне пришлось кивнуть:
— Ясно.
— Ты приписан к отдельному отряду адептов. Их называют не иначе, чем Гири весов, у них и оставь своих людей. Через три дня, в это же время жду тебя здесь, стража будет предупреждена. Свободен.
Я коротко кивнул и вышел, на ходу надевая на себя медальон. Следом и зелёная бляха гаэкуджи нашла своё место на поясе. Раньше он висел с другой стороны от меча, теперь же для меча у меня отдельный оруженосец, вешай жетон куда хочешь.
Но повешу туда, куда и обычно, оставлю на месте меча место под реольские жетоны.
Своих я оставил ещё перед третьим кольцом стражей, через которое протащить их не сумел, но теперь мне нужно было как-то определить их, и жетон гаэкуджи Вир выдал мне очень вовремя. Правда, решить все проблемы одним своим появлением он не мог.
Листен всё возмущённо нудел себе под нос, тихо, как он считал, неслышно:
— Как это так — нам место не положено, ищите сами, где приткнуться? Мы же сюда с письмом приехали, нас здесь ждали, приписали даже к кому-то там.
Илиот, который слышал его бормотание не хуже, чем я, хохотнул:
— Привыкай. Это армия, неповторимая смесь правил и бесправия.
Следом, тише, настолько тихо, что Листен, едва ли не простолюдин, услышать этого не мог, Илиот шепнул уже мне:
— Господин, но всё же, как это — вы уезжаете один?
Я так же тихо ответил:
— Во-первых, это прямой приказ главы Вира — я должен быть один. Во-вторых, если ты забыл, все последние дни я и так бегал один, выискивал реольцев, ничего не изменится. В-третьих, для
