— Постой, — заговорил Дарующий пламя. — Так выходит, что мы появились прежде нашего отца?
— Он вам не отец, если задуматься, — ответил Макс-«перевёртыш». — Но ты прав. Сначала появились вы, неразумные Одарённые оболочки, затем Создатель и Джина. И Создатель вложил в вас разум, дал вам законы вашего существования и свод указаний, как вести себя.
Вероника закрыла лицо руками. Макс с восхищением смотрел на Первозданных духов. Элиот не мог понять, как парень может оставаться таким спокойным. Неужели его не волнует, что всё, что они знали о мире, было ерундой?
— Что было дальше? — требовательно спросил Макс.
— Дальше началась ваша история, — сказала его копия.
Создатель не знал о своём происхождении, но знал, как должен себя вести. Он покинул обитель богов и спрятался на земле, как того хотел Шаан’Далор. А Джина, потерянная и одинокая, укрылась в Туманном мире среди Первозданных духов. Она помнила всё, что делал Хаос с того момента, когда родилось мироздание. И чувствовала себя отверженной, презираемой ошибкой, потому что её сущность отбросили как ненужную и опасную.
Из Туманного мира Джина наблюдала за тем, что происходило в мире, созданном Шаан’Далором. Ей нравились животные и растения, нравился солнечный свет, она полюбила людей, но возненавидела богов. Она считала, что Хаос и Создатель сделали ставку не на тех. Небожители были порочны и самолюбивы, они принялись нарушать заветы «отца» едва ли не с первых дней. Джина много раз хотела выбраться из Туманного мира, предстать перед теми, кто считал себя богами и поставить их на место, но она боялась. Она стыдилась себя, потому что сам творец мироздания отказался от неё. Значит, она порочна, она плохая. Она — зло.
Со временем стыд за свою неправильность и страх показаться наверху переродились в ненависть и слились с ненавистью к богам. Джина уговорила Первозданных последовать за ней и перестроить Мир грёз так, как считала правильным. Богам нужна была твёрдая рука, лидер, и она думала, что Создатель должен был этим заняться, а значит, его нужно было вернуть. Чтобы пробраться в Мир грёз незамеченной, Джина соблазнила бога тьмы и взяла его под свой контроль. И с тех пор руководила своими последователями из его тела.
— Она верила, что если Создатель вернётся и увидит, что творится здесь, он всё исправит, — в голосе «йети» впервые послышались чувства, и это была горечь. Наверное, прожив бок о бок с Джиной вечность, он по-своему любил её. — Но что бы она ни делала, ничего не помогало. Тогда она решила развязать войну среди богов, и пыталась сделать это на протяжении долгих веков. Боги долго держались, и даже изгнание одного из них ничего не изменило…
И когда все мыслимые и немыслимые попытки вернуть Создателя провалились, Джина решила вернуть к жизни Шаан’Далора.
— Но ему нельзя здесь находиться! — в отчаянии воскликнула Вероника. — Он же уничтожит всё…
— Джина понимает это, — ответил «инопланетянин». — И потому и хочет возродить его. Она считает, что мир прогнил настолько, что уже ничего не исправить.
— Но как… как… — казалось, девчонке не хватало слов. — Она же сама исчезнет! Если она — часть Шаан’Далора…
— Джина готова принести эту жертву, — просто ответил Макс-«перевёртыш». — Она готова на всё, чтобы достичь своей цели.
Мягкая тишина опустилась между ними и заволокла всё, как туман за пределами круга. Элиот схватился за голову. Привычный мир разрушился, и не было «иного бога», который мог бы возвести на руинах новую вселенную. Такую, чтобы он жил там с пониманием, что знаёт всё о своём мире.
— Вам нужно время, — заговорил «инопланетянин». — Пожалуйста, оставайтесь среди нас, воспользуйтесь нашими жилищами. Мы готовы беречь ваш сон, пока вы не решите продолжить свой путь.
— Разве вы не на стороне Джины? — осторожно спросил Дарующий пламя.
— Мы сами по себе с тех пор, как она решила возродить Шаан’Далора, — бесстрастно сказал «йети».
— Но почему?
— Мы хотим жить, — заговорил «Макс»-перевёртыш. — Даже здесь, в этом мире. Я думаю, тебе как никому должно быть знакомо это желание.
— Верно, — кивнул Дарующий пламя. — Но есть вещи, за которые не жалко умереть. Даже бессмертному.
Вероника вздрогнула, опустила руки и взглянула на него. Бог огня улыбнулся и покачал головой.
— Поговорим в другой раз, ладно?
— Вы имеете полное право не доверять нам, — сказал «йети». — Но вам достаточно поставить на стражу тех, кого вы называете духами-хранителями. Они обладают разрушительной силой, способной уничтожить нас.
Точно, духи-хранители! Элиот резко вскочил со своего места. Ему не терпелось поговорить с ними.
— В этом нет нужды, — Макс оглянулся на спутников. — Ребята, идите отдыхать. Я ещё посижу здесь.
— Но… — попыталась возразить Вероника.
— Идите, — отрезал Максим. — Вы имеете полное право не доверять мне, ага. Но я пришёл с вами, а не с ними.
Вероника нервно усмехнулась. Элиот нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Выбирайте любой дом, который вам понравится, — «инопланетянин» указал в сторону зданий. — Они все пустуют.
Элиот кивнул и зашагал вперёд. Ему было плевать, как Дарующий пламя и его девчонка на это отреагируют. Всё, что его волновало — предстоящий разговор с духами-хранителями.
Он должен был узнать правду. Должен был получить от них подтверждение.
* * *
И как теперь уснуть после всего этого?!
Вероника плохо понимала, что делает. Аден вёл её за собой, говорил что-то, но она ничего не слышала. В мыслях царил хаос. Нет, наверное, даже Хаос, о котором они говорили совсем недавно.
Новая картина мироздания потрясала. Выходит, богов сотворил не Создатель, они вообще появились раньше своего «отца». Наверное, Адену было тяжело узнать об этом. Вероника же отказывалась верить в то, что Создатель и Джина были одним целым. Такого просто не могло быть. Джина безумна, она…
Она только что предстала перед ними в ином свете.
Как ни больно было признавать это, у Вероники и Джины было много общего. Обе воспринимали себя отверженными, ошибками если не мироздания, то своих родителей. Если Шаан’Далора можно считать отцом Джины, конечно. Получалось, Дьяволица стала такой только потому, что стыдилась себя и своего происхождения. Потому что рядом с ней не оказалось Джереми, который помог бы ей поверить в себя и признать, что она имеет право на существование.
Казалось, надо было пожалеть Джину, проникнуться к ней сочувствием. Но Вероника не могла. Она понимала, что сама могла бы стать такой. Но ведь не стала же? Да, рядом был Джереми. Да, он помог ей прийти в себя, принять себя хотя бы отчасти. Но Вероника никогда не была по-настоящему в ладу с собой, иначе начала бы использовать Дар по назначению. И не стала такой, как Джина, несмотря ни на что.
