Только дело было в том, что Егор показал лазейку. А уж как туда пробраться — дело техники. Чуть-чуть подумать.
И чёрный маг чуть-чуть подумал.
На самом деле, долго ли нужно думать магу с многовековой практикой, чтобы выкурить зелёного юнца из его скорлупы? Кроме того, чернокнижник знал, теперь знал, как войти в чужой магический мир, оставалось побеспокоиться о защите от тамошней атмосферы. Что создаёт атмосферу в придуманном мире, неужели не солнце? Оно! Лучи, тепло, энергия, сила — на них зиждется структура магических грёз глупеньких сосунков. Неважно, что такой в своей природе — один, важно, что один в поле не воин. Тем более против Легиона тьмы!
Чёрный маг перестал думать и перешел к действию.
Творил ли Див хаос или сам был хаосом? Хороший вопрос, на который чернокнижник ответа не искал и искать не собирался. Важность крылась в том, что найти в мегаполисе старину Дива стало проще пареной репы. Чёрный маг исторг несколько гортанных звуков и Див явился.
Чёрный маг поведал ему суть, а сам стал готовиться к переходу в мальчишеский мир Грёз. К сожалению, не без помощи Дива.
Очень хотелось верить, что, вернувшись в музей, он обнаружит там детектива Иннокентия целым и невредимым, пусть и без сознания. Но зачастую (наверное, так принято по закону жанра жизни) желаемое не становится действительностью. Так в детстве просишь, канючишь у родителей новую игрушку, а они в ответ: «на купила кошка наступила», и всё тут. А сыну невдомёк, что денег и вправду нет. Он думает своё. Он думает, что пожадничали, пожалели. Виктор Ильич вернулся в музей, чудом избежав столкновения с кучерявым, который не преминул бы задать вопрос типа: «куда запропастился наш босс, он вошёл в музей и до сих пор — столько времени! — находится внутри и вне зоны действия сети, и не отзывается на позывные рации?»
Он на удивление плотно поел в самолёте и первое, что сделал, запершись в стенах музея, так это сел за бузиновый стол. Закончил главу и стол отпустил. Так повелось. И Виктор Ильич сидел, углубившись в себя, пытаясь найти приемлемый вариант извлечения горе-детектива из плена. Надеяться, что чёрный маг даст волю Юрке Клинову — верх безрассудства. Чёрный маг успел подобраться очень близко к Егорке, и стоило ему попасть в мир мальчишеских Грёз, как можно смело начать отсчёт конца света. И как конец света в параллельном мире отразиться на жизни в мире реальном, знает лишь Бог. Перекладывать проблему на бестелесные плечи призрака, а потом кусать локти не просто безрассудство — безумие! И Виктор Ильич напрягал думалку, но извилины работали вхолостую. Ему не хватало свежего мышления Надежды Олеговны, его Наденьки. Две головы лучше одной, как ни крути.
Виктор Ильич подпрыгнул в офисном кресле, когда в дверях кабинета-студии появилось обмякшее тело детектива. Носки его ботинок чуть касались пола, ни дать ни взять — марионетка на нитках. Позади тела вырисовывалась фигура Кошмарного Принца. Последний держал Кешино тело за шкирку.
— Держи, — молвил призрак и исчез.
Блондин рухнул мешком.
«Однако», — опомнившись, подумал Виктор Ильич.
Он, надрывая поясницу, взвалил тяжеленного детектива себе на спину и уложил на диванчик. Поднёс ладонь к носу мужчины. Детектив дышал, слава Богу.
Не раздумывая над тем, что собирается сделать, Виктор Ильич с размаху влепил детективу пощёчину. Вторую. Третью. Не помогло. Виктор Ильич подумал об аптечке в туалетной комнате.
Детектив заскрипел раньше, чем смотритель ушёл за нашатырем.
— Пришли в себя? — спросил смотритель.
Блондин полуприсел и осмотрелся вокруг.
— Со сусилось? — спросил он.
— Что случилось? — переспросил Виктор Ильич. — Вы потеряли сознание, мой друг.
— Почему? — У детектива был вид мужика, пробудившегося после бурной пьянки. Виктор Ильич радовался, что тот ничего не помнит, и чаял, что ничего и не вспомнит: слишком сильный удар по психике для столь рационального и неподготовленного человека.
— У вас бывали припадки? — спросил Виктор Ильич.
— Какие припадки?
— Эпилептические, допустим.
— Не надо допускать! — испугался детектив. — Ничего, никогда…
— Тем не менее, что-то с вами случилось.
— Мне снился сон… такой бредовый…
— Вот как?
— Будто я… будто… Нет, плохо помню… Не помню! — детектив беспомощно посмотрел на смотрителя музея.
— Со снами всегда так, — пожал плечами Виктор Ильич.
— Голова раскалывается.
— Я бы рад вам предоставить спальное место, но, думаю, будет лучше, если вы покинете стены дома. Свежий воздух и всё такое.
— Да, вы правы, — согласился детектив и добавил:
— Мне здесь не место.
От этих слов (произнесённых будто омертвевшими устами бессознательного существа) дыхнуло могильным холодом, и в душу закралась беспросветная жуть, Виктора Ильича всего передёрнуло.
— Поторопитесь, — произнес Виктор Ильич.
И детектив поторопился.
Как только за блондином закрылась дверь чёрного входа, Виктор Ильич набрал на мобильном смску: «сработало Кеша свободен», и отправил Надежде Олеговне. Потом спустился к себе в квартирку и напился до полувменяемого состояния, подходящего, чтобы добрести до кабинета-студии и начать писать отсебятину.
Общими усилиями Дива и чернокнижника зачарованный туман густился, окутывая центральный вход ВВЦ ледяным и удушливо-затхлым облаком. Чёрный маг готовил заклинание вторжения в придуманный мальчишкой мир. Скрупулёзный ритуал занимал время, но стоил того. Чёрный маг из-под полей своей шляпы уже видел лазейку, в которую, как в вакуум, засасывало Дивов туман. Нужно было подождать немного, чтобы лазейка расширилась и стала парадным входом. Нетерпение не давало покоя. Чернокнижник чувствовал сопротивление мальчишки, но оно не шло ни в какое сравнение с напором силы чёрной магии — чёрный маг постарался от всей чёрной души. Любое усердие должно окупаться, считал чернокнижник-маг и не жалел своих сил в достижении цели. А цель — вот она, близка, стоит лишь шагнуть.
И чернокнижник шагнул, едва лазейка превратилась в лаз.
Нетерпение — синоним поспешности. В предвкушении чернокнижник не предусмотрел подвоха.
Лаз преградил святой, о том говорила золотая аура. И в руках святой держал громовую стрелу, нацеленную в грудь чернокнижника.
Чернокнижник струхнул, не очень готовый к такому обороту дел.
