— У меня пояса для них нет, — призналась Ромуальдовна. — Забыла купить.
— И кто вам после этого доктор? — поинтересовался Сатана. — Разве что незабвенный Альберт Львович. Хотя некоторым и гинеколог не поможет.
— Некоторые сейчас из воздуха тебе достанут пояс, — пообещал Жора.
— Шайтан, так мне докладывать, или смотреть на цирк, который вы затеяли? — напомнил о себе Елубай.
— Докладывайте, — махнул рукой Сатана.
Он ещё не завершил взмах, а в его руке уже появился пояс для чулок телесного цвета, обильно усыпанный мелкими стразами. У Ромуальдовны загорелись глаза, и она мгновенно выхватила интимный предмет дамской одежды у Сатаны. Но немедленно надевать чулки не стала, а села рядом с Жорой, держа пояс в руках.
— Короче, делайте, что хотите, а я докладываю, невзирая на все ваши выходки, — заявил Елубай. — Итак, начать следует с того, что против дамы, написавшей этот бестселлер, выдвигалось обвинение в плагиате, и…
— Нет, с этого начинать не следует, — возразил Сатана. — И продолжать с этого — тоже. Юридические аспекты ситуации нас совершенно не волнуют.
— Понятно. Исходим из того, что в книге есть магическая замануха.
— Заманухой вы называете заинтересовывающее заклятие?
— Да. Я счёл, что так короче и понятнее.
— Молодец! Продолжайте.
— Она написала первый роман серии, и разослала его по многим издательствам, в разных источниках указываются разные цифры, но всегда не меньше двадцати. Во всех, кроме одного, ей в публикации отказали. Отсюда следует, что или на тот момент заманухи в тексте ещё не было, или издатели отвергли текст, не читая его. Допросив работников этих издательств, мы узнаем, как оно было на самом деле.
— Ничего мы не узнаем. Ни одно издательство не захочет признать, что отвергает рукописи, не заглядывая в них. Это испортит им имидж. Тем более, при таком очевидном проколе.
— Хорошо. Дальше происходило следующее. Роман издали мизерным тиражом в пятьсот экземпляров. Здесь либо заманухи всё ещё не было, и издать книгу решили на общих основаниях, либо прочитал её только работник, влияние которого в издательстве далее полутысячного тиража не распространялось. Но когда книга попала к читателям, замануха в ней уже была.
— И какие выводы мы можем из этого сделать?
— Что поместить замануху в книгу могла или сама авторша, или редактор, немного изменивший текст в нужную сторону, или работник издательства, который написал аннотацию.
— Список не полон, — возразил Сатана. — Могло быть ещё и так. Авторша кому-то пожаловалась, что книгу печатать не хотят, и этот неизвестный нам кто-то посоветовал ей внести изменения. Вставить замануху, как вы, Елубай Нуртасович, изволили выразиться. Ведь нам доподлинно неизвестно, был ли текст, посланный в разные издательства, идентичным.
— Согласен с вами, Шайтан.
— А раз так, нам не установить, кто это сделал, и мы зря приехали в Британию. Если, конечно, не считать, что приобретение вами этого педерастического халата, а милейшей Ромуальдовной — изящных чулочков, окупает нашу поездку.
— Есть ещё кое-что.
— Добивайте старого чёрта, Елубай Нуртасович — тяжко вздохнул Сатана. — Не стесняйтесь, чего уж там.
— Эта дама не вписывается в перечень, который вам дала Мариам. То есть, Гомер, Шекспир, Байрон. Леонардо мы договорились не учитывать.
— И по какому же признаку она туда не вписывается?
— Они поэты, а она — писательница.
— Какая разница? — удивился Сатана. — Разве замануху нельзя вставить в прозу?
— Можно, конечно. Но мы же говорим о мировых бестселлерах. А раз так, они должны содержать замануху и при переводе на другие языки. Но перевод непременно убьёт любое заложенное в текст заклинание.
— Почему же этого не происходит, к примеру, с уважаемым мистером Шекспиром?
— Потому, что при переводе поэзии стараются передать не только смысл, но и ритм, и, по возможности, звучание стиха. Тут многое зависит от переводчика. Например, того же Вильяма нашего Шекспира отлично переводил Самуил Яковлевич Маршак…
— И тут жиды, — прокомментировал Жора. — Хоть бы уже Шекспира не трогали.
— Помолчал бы ты лучше, Абраша. Я их тоже не люблю, но если человек — мастер своего дела, надо это признавать, невзирая ни на что. Чайковский, например, был гомосексуалистом, но музыку писал отменную.
— До толерантного отношения к другим людям уважаемый Абрам Альбертович ещё не дорос, — отметил Сатана. — При этом развивать его духовно в нашу задачу не входит. Поэтому, Елубай Нуртасович, продолжайте, будьте любезны, изложение своей мысли, не отвлекаясь на присутствующего тут зоологического антисемита с израильским паспортом.
— Маршак, стало быть, переводил Шекспира отлично, ещё пара человек — неплохо, а вот в изложении остальных тексты барда ничем не превосходили опус того же Самсона Грамматика.
— Убедительно излагаете, милостивый государь. Значит, по-вашему, в стихах при переводе стараются сохранить звучание, а в прозе — нет. Отсюда следует вывод, что в сериале о малолетнем дебиле и волшебных палочках используется не тот приём, который мы именуем оружием Кроноса, а нечто иное, нам неинтересное. Я вас правильно понял?
— Да, Шайтан.
— А что по этому поводу скажут наши в прошлом русские, а ныне еврейские друзья?
— Я лучше пока помолчу, — заявила Ромуальдовна. — Может, за умную сойду.
— Непременно сойдёте. А вы, уважаемый? Вам есть что сказать?
— И скажу, — пообещал Жора. — Вы, я так понял, в армии не служили.
— Конечно, — подтвердил Сатана. — Разве можно себе представить Дьявола, который служит?
— Я много лет проработал в военно-промышленном комплексе, — сообщил Елубай. — Это то же самое.
— Нет, Бабай. Прости, ты мне друг, но истина дороже. Работа и служба — это совсем разные занятия. Так вот, вы оба, из-за того, что никогда не служили, не видите того, что у вас, я бы сказал, под носом. На кого, по-вашему, действует замануха?
— На всех, кто читает книгу, — ответил Елубай, Сатана же молчал, не желая попасть впросак, как в прошлый раз.
— А если это не замануха, а смертельное заклинание, то самое оружие Кроноса, кого оно убивает?
— Всех, кто его слышит. Я до сих пор не понял, при чём тут армия.
— Сейчас поймёшь, Бабай. Это у нас получается ОМП, то есть, оружие массового поражения. Представим заклинание как газовую гранату. Тот, кто её швыряет, рискует сам получить яд на свой геморрой. Поэтому любой солдат знает: применяешь отравляющие вещества — сперва нацепи противогаз. А теперь вопрос. Какой противогаз спасает от оружия Кроноса?
