— Мне так привычнее, — пояснила Ромуальдовна. — Тем более, платье немного помялось, когда я его снимала перед сном.
— Это, как раз, нормально. Удивительно другое. Ещё вчерашним вечером вы с жаром заявляли, что босоножки с чулками не сочетаются ни при каких обстоятельствах. По крайней мере, на женщине, обладающей хотя бы зачатками вкуса. И что же я в данный момент наблюдаю на ваших прелестных ножках? Успокойте меня, пожалуйста, уж не галлюцинация ли у меня перед глазами, вызванная переутомлением от общения с вами и вашим уважаемым супругом?
— Что тут такого? Мне захотелось надеть чулочки, вот и всё!
— Если исключить фактор холодной погоды, чулки дамочками надеваются всего в двух случаях — когда ноги не хочется брить или когда их не хочется мыть. Насколько помню, в Израиле вас заставили помыться, поэтому второй вариант уверенно отвергаем.
— Воистину, Шайтан, вы являетесь выдающимся специалистом по части женской психологии, — почтительно произнёс Елубай. — Я преклоняюсь перед вашей непостижимой мудростью.
Сатана подозрительно на него посмотрел, пытаясь определить, говорил ли его клеврет серьёзно или с иронией. Определить не удалось, потому Князь Тьмы предпочёл промолчать.
— Вы разбудили нас в три часа ночи, чтобы обсудить ноги моей жены? — мрачно поинтересовался Жора. — Вы, часом, не оборзели?
— Очень уместное замечание, милейший Абрам Альбертович! — одобрил Сатана. — Итак, дама и господа, ближе к делу. После вчерашнего обсуждения мне показалось, что наша миссия окончательно провалена. Выяснилось, что мы не знаем, как заклятие завлечения работает при переводе прозаического текста на другой язык, и каким образом произносящий заклятие смерти избегает действия своего заклятия. Я уже собирался свернуть операцию и заняться текущими делами, коих у меня накопилось более чем достаточно, а вам предоставить возможность действовать по собственному усмотрению. Однако, хотя ответов на перечисленные два вопроса у меня до сих пор нет, в последний момент я вспомнил одно обстоятельство, которому в то время не придал должного значения.
— А покороче нельзя? — попросил Жора. — Время позднее, спать очень хочется. И ещё, Сатана. Прекращайте нам тут впаривать типа «вот сейчас на вас обижусь и уйду». Что вы, как дитё малое, себя ведёте? Ещё Хесуса этим попрекали, а сами-то постарше него будете.
— Можно и покороче. Уважаемая Ромуальдовна вчера вечером выразила готовность помолчать, а это нетипично ни для женщин вообще, ни для неё в частности. Обычно, если ей нечего сказать, рот у неё не закрывается. Стало быть, вполне допустимо предположить, что она могла сказать нечто разумное, но по каким-то причинам не захотела или не смогла. Что ж, драгоценная наша Сара Ромуальдовна, вам слово.
— Кое-что скажу, — пообещала Ромуальдовна. — Но сначала мне нужны сигареты, зажигалка, пепельница и чашечка кофе. Без кофе я в такое время очень плохо соображаю.
— Я бы тоже от кофе не отказался, — поддержал её Елубай.
— Не рекомендую, — скривился Сатана. — Этот отель удобен во многих отношениях, но вот кофе они заваривать не умеют. Конечно, здешний кофе намного лучше той бурды, что продают в уличных киосках, но, тем не менее, всё равно это профанация благородного напитка.
— Я знаю одного старого чёрта, который по части кофе заткнёт за пояс кого угодно, — похвасталась Ромуальдовна. — Только он почему-то очень любит ломаться, так что его нужно долго просить.
— Я - Сатана, Князь Тьмы, Владыка Преисподней, и прочая, прочая и так далее. Я должен делать пакости человечеству, сбивать отдельных его представителей с пути истинного, а также скупать у лохов души, хотя никто не может толком объяснить, что такое душа и какую выгоду я смогу из неё извлечь после того, как куплю. Но вместо этого я вынужден спасать мир и заваривать кофе сборищу недоумков, в которое вхожу и сам. Это нормально?
— Кофе вы отлично завариваете, — похвалил его Жора. — Вот со спасением мира у вас получается намного хуже.
— Спасибо на добром слове, — поблагодарил Сатана и исчез.
Появился он минут через десять, держа в руках поднос с надписью «Столовая N 3, г. Кутаиси», на котором стоял огромный кофейник, источающий бесподобный аромат, и четыре чашки китайского фарфора, все из разных сервизов, с общепитовскими блюдечками.
— Вы за подносом аж в Грузию отправлялись? — удивился Елубай. — А зачем? Поближе не нашлось?
— За подносом, за чем же ещё? — пояснил Сатана. — Не нравится — не пейте, Елубай Нуртасович. А то козлёночком станете.
— Прелесть! — Ромуальдовна с наслаждением затянулась дымом дорогой сигареты и сделала пару глотков обжигающего напитка. — Сатана, кое в чём вы просто гениальны!
— Вы мне тут зубы не заговаривайте. Я совершенно равнодушен к лести, — заявил Князь Тьмы. — Говорите исключительно по делу.
— Хорошо. Я, кажется, знаю, как действуют заклинания. Жора тут не прав, это совсем не похоже на газовую гранату.
— Чем это оно не похоже? — встрепенулся Жора.
— Ты же сам доказал, что противогазов у богов не было. При этом говорящий заклинание не мог его не слышать. Значит, он должен умереть от своего собственного оружия.
— Всё правильно, — подтвердил Жора. — Если радиус поражения больше дальности, то без средств защиты атакующий гибнет.
— Какие ты умные слова знаешь, — задумчиво протянул Елубай. — Прямо профессор кислых щей.
— Тебя бы, Бабай, так гоняли, как меня в учебке, ты бы тоже всё запомнил. Если хоть один солдат не усвоил материал, весь взвод вместо сна идёт на марш-бросок с полной выкладкой. А когда возвращались в казарму, угадай, как мы благодарили того, кто урок не выучил? Пинки и тумаки очень даже наукам способствуют! А у меня ещё, вдобавок, с детства память хорошая.
— Уважаемые, не отвлекайтесь, пожалуйста, на описание армейских будней, — попросил Сатана. — Ромуальдовна, будьте любезны, продолжайте.
— Как я уже говорила, если заклинание действует так же, как газовая граната, то применивший его должен сам погибнуть. А он не гибнет. Значит, заклинание на газовую гранату не похоже.
— Любая аналогия в чём-то обязательно не полна, — сообщил Елубай. — Причём изначально непонятно, насколько эта неполнота существенна. Именно по этой причине аналогия не может служить доказательством чего бы то ни было без предварительного обоснования.
— В полчетвёртого ночи даже я этого не пойму, — признался Сатана. — Значит, уважаемый Абрам Альбертович был не прав? Почему же вы ему на это не указали ещё вчера?
— После того, как вы подарили мне туфли, я не могла с ним спорить по любым другим вопросам, — пояснила Ромуальдовна.
