Рука потянулась к кинжалу. Ривен сгорбился над столиком, допивая эль и ничего не подозревая. Кейл смотрел на его затылок, где виднелась обнажившаяся кожа, манившая его. Один удар в шею, хриплое бульканье – и всё закончится, как с тем мужчиной в переулке.
- Опрометчиво, - сказал Ривен, не поднимая взгляд. – Вот что будет действительно опрометчиво, Кейл.
Кейл услышал улыбку в его словах – и вызов. Без единого слова он развернулся на каблуках и вышел из «Оленя». Нужно было подумать.
* * * * *
Оказавшись на улице, он едва не рухнул. Безвыходность ситуации легла на него неподъёмным грузом. Он с горечью вспомнил концепцию из философии дварфов и пробормотал её вслух, как проклятие.
- Корвикум, - прошипел он. Лингвисты часто переводили этот термин как «судьба» или «предназначение», но Кейл знал, что есть тонкое отличие, и слово значит что-то вроде «неизбежные последствия предыдущих решений».
В этот миг он ненавидел философию дварфов. «Судьба» возлагала ответственность на космические силы с их собственными замыслами. Корвикум возлагал ответственность только на его собственные плечи.
- Я не предам Ускевренов, - поклялся он в ночь. – Не предам. Только через мой труп кто-то причинит вред Тальботу.
Необратимость этого решения показалась ему неожиданно освобождающей.
- Только через мой труп, - снова пообещал он себе, на сей раз – с мрачной усмешкой.
Он вдохнул полной грудью холодный ночной воздух, ощутил солёный привкус ветра из Селгонтского залива, и начал идти. И размышлять. Нужно было найти способ выпутаться.
Ухоженные улицы, по которым он шагал, практически смердели богатством. Лавка за лавкой усеивали широкие авеню, и даже самый простой магазинчик мог похвастаться ярким навесом и свежей краской на ставнях. Многие обладали уникальной резьбой на дождевых стоках или резными подоконниками из дерева экзотических пород. Практически в каждом сквере стояли скульптуры самых диковинных существ – кентавров, химер и даже сатиров. Труд их творцов наверняка был оплачен хулорном, вздорным правителем города. Селгонт казался Кейлу смехотворным. Город отчаянно пытался казаться центром утончённости и мысли, но выглядел как уличная шлюха в полной рабочей раскраске. Лоск богатства скрывал под собой город, полный развращённых и подлых дворян, ничем не отличающихся от уличных головорезов с безупречным образованием. Не считая его собственного господина, разумеется.
За годы, проведённые на работе в Штормовом Пределе, Кейл начал уважать Тамалона Ускеврена за его справедливость, прямоту и за то, что он всего добился сам – редкие черты среди испорченной знати, которая составляла Старый Чонсель Селгонта. Кейл восхищался проницательностью Старого Филина. Они с Тамалоном стали практически друзьями, в каком-то смысле даже коллегами, и если Кейл хотел сохранить эти отношения, он должен был предотвратить похищение Тальбота, не выдав, что работает шпионом Ночных Ножей – гильдии убийц и воров Селгонта. Казалось, у него есть только один вариант – и тот отчаянный. И опасный.
Больше ничего не оставалось.
Он обдумывал зачатки плана, продолжая прогулку, потом свернул на восток и направился к игорным притонам, расположенным вдоль верфей. Ему потребуется помощь, чтобы выполнить свой план. И он мог доверять только одному, совсем маленькому существу.
* * * * *
Он обошёл три притона, прежде чем наконец заметил Джака-полурослика за карточным столом в «Алом валете». Злачное заведение с посредственным баром и харчевней, «Валет» недавно приобрёл популярность среди младшей знати Селгонта. Это местечко привлекало скучающих вторых сыновей, жаждавших проиграть семейные деньги, как торговец мороженным привлекает к себе детей. Однако знать составляла лишь незначительную долю здешней клиентуры. Вокруг игорных столов и комнат для удовольствий теснились все – от искателей приключений и законопослушных купцов до воров и сутенёров. Кейл заметил, что в местах вроде «Валета» Селгонт обнажал свою истинную натуру – отчётливые в других местах границы социальной иерархии уступали место универсальному братству порока.
Прежде чем подойти к столику Джака, Кейл поблуждал среди толпы и показал бармену свои пятизвёздники, чтобы забронировать одну из многочисленных приватных комнат наверху. Обычно эти комнаты использовались для игр по приглашениям, тайных сделок или незаконных переговоров. Кейлу нужна была комната по более прозаическим причинам – то, что он хотел сказать Джаку, не предназначалось для чужих ушей.
Проследив за входом достаточно долго, чтобы убедиться, что Ривен не стал за ним следить, он расслабленной походкой пошёл по ковру к своей цели, пока не оказался примерно в семи шагах напротив стола Джака. Сквозь переминавшуюся толпу он видел груды монет, сверкающих на столе перед полуросликом трёх с половиной футов ростом. Копна рыжих волос коротышки колыхалась вверх-вниз, когда он добродушно болтал с шестерыми недовольными дворянами, что делили с ним стол, но не удачу. Они играли в Клинки и Весы, карточную игру, что требовала в равной степени везения и навыка. Кейл знал, что Джаку Флиту было не занимать и одного и другого, несмотря на тот факт, что он был похож скорее на человеческого мальчишку, чем на азартного игрока. У этих фанфаронов не было ни шанса.
В замшевой шляпе, синем дублете с вышивкой и высоких сембийских сапогах Джак и сам казался миниатюрным фанфарончиком. Только длинные, косые баки и проницательные зелёные глаза говорили о его зрелости. На самом деле коротышка был жрецом Брандобариса, бога воров из пантеона полуросликов, и необычайно умелым плутом. Кроме того, он был единственным другом Кейла в Селгонте.
Через несколько минут Джак заметил Кейла. Выражение радостного удивления на его лице мгновенно растворилось, когда Кейл мрачно покачал головой, указывая на необходимость быть осторожным. Джак мгновенно вернулся к игре и лишь изредка бросал осторожные взгляды в его сторону.
Хотя в теневом мире Селгонта, где доминировали крупные банды, Джак действовал как независимый агент – Кейл находил эту ситуацию подобной плаванью в полном акул Внутреннем море с кухонным ножом для защиты – коротышка хорошо знал тайный язык жестов гильдии. Так что когда Джак как будто полностью погрузился в игру, Кейл чередой незаметных жестов руками передал ему сообщение: «Наверху. Номер семь. Срочно».
Джак незаметно кивнул, рассмеявшись в ответ на шутку одного из игроков, и Кейл направился на второй этаж. Полурослик придёт, как только сможет.
Долго ждать не пришлось. Через четверть часа дверь отворилась, и внутрь вошёл Зак, сверкая зубами и звеня кошельком.
- У тебя должно быть очень важное дело, чтобы прервать такую милость Тиморы, - заметил он, упомянув богиню удачи. – Что случилось, Кейл? Я снова наступил Праведнику на ногу?
Джак часто случайно вмешивался в дела Ночных Ножей. Он до сих пор остался в живых лишь благодаря настоящей милости Тиморы.
- Нет, ничего такого, - Кейл тяжело вздохнул и повёл ладонью по голове. – У меня проблемы, Джак. Мне нужна помощь.
Джак посерьёзнел. Он опустился в кресло напротив Кейла и положил свои маленькие ручки на стол.
- Продолжай.
- Ножи хотят, чтобы я устроил похищение Тальбота Ускеврена, - ему не нужно было объяснять дилемму дальше. Джак знал всё о положении Кейла среди Ножей и о том, что последние несколько лет он тайно защищает Ускевренов от Праведника, вместо того, чтобы раскрыть все семейные слабости.
Коротышка откинулся в кресле и тихонько присвистнул.
- Голова кругом, да? Тьма, Кейл! Я давно тебе говорил – бросай Ночных Ножей.
Кейл устало усмехнулся.
- Проще сказать, чем сделать, дружище. Праведник не собирается позволить мне просто уйти. Я для него слишком ценен. Если я попытаюсь, он убьёт меня или расскажет о моём прошлом Тамалону, и…
