о Регине. Вот я дурак! — Владимир остановился и сам же себя изобразил: — «А как вас зовут? А мы ещё увидимся?» Тьфу!
Яростно развернувшись, Владимир направился обратно на поле, пиная по дороге камни и неудачно выросшие поганки. Шляпки отлетали в стороны и смешно брякались в траву. Ветки под ногами хрустели, кузнечики и прочие букашки прыгали в разные стороны, боясь быть задавленными большим существом. Но Владимир не замечал всего этого. Он раз за разом прокручивал в голове диалог с девушкой, вспоминая ее обнаженные плечи. Тело ощущало жар и прилив энергии, но разум ругался на новые чувства. Нельзя было поступать так безответственно по отношению к Регине. Он практически забыл о ней, окунувшись в темные глаза незнакомки с восточным разрезом.
— Что за прелесть... — вырвалось у Владимира.
Он на мгновение закрыл глаза, вспомнил ее волосы, голос и тонкие губы, сказавшие: «Ты не найдешь ответа в мире мертвых. Ищи среди живых».
Владимир открыл глаза и понял, что всё-таки он не зря посетил иной мир.
Вечером, за ужином, Владимир поведал Кешбеку о своем приключении. Упустил он лишь детали о своем влечении к новой знакомой, но казах, похоже, что-то все равно почувствовал и спросил, когда Владимир закончил рассказ:
— А она ещё кто такая?
— А я откуда знаю. Сказала, что Каликой ее зовут.
— Как? Калиткой?
— Дурацкая шутка.
— Конечно, дурацкая. И ситуации, в которые ты влезаешь, тоже дурацкие.
— Как будто я по своей воле...
— По своей. Мы все по своей воле ищем приключения... — произнес Кешбек и посмотрел на Бибигуль, которая на кухне мыла посуду. — А после содеянного думаем, а потяну ли я это всё?
Владимир посмотрел на Кешбека, а затем на его жену. Он не заметил намека на ее беременность, но Кешбек явно об этом сказал.
— Самое смешное, что я не помню, когда в последний раз залезал на нее... Пойдем, выйдем.
На улице Кешбек сразу же закурил. Дым вышел из него большим вкуснопахнущим облаком, которое накрыло и Владимира. Оба почувствовали успокоение. Можно было дальше продолжать болтовню.
— Я всё-таки оседлал Уленбека. Разрубил на части, скрутил и подвесил в бане сушиться.
— Кого убил? — не поверил своим ушам Владимир.
— Убьешь эту скотину! До сих пор шевелиться! Так и тянет ко мне свои ветки, чтобы задушить.
— Уленбек — это растение?
— Да, в теплице рос. Я несколько дней ходил вокруг него, думал и раздумывал. Никак меня не отпускал этот куст. Такие шикарные листья отрастил, что грех их было бы ему оставить. В общем, встал среди ночи, Уленбек как и все растения после захода солнца дрых, взял топор и ресхерачил его на части. И теперь, — Кешбек затянулся и медленно выпустил дым, — у меня есть запас дурилика на два года. А, может, и на три, если постараться растянуть.
— С твоей любовью к отраве и на год не хватит, — заметил Владимир.
Кешбек с улыбкой кивнул ему. Казах любил курить, с этим не поспоришь. В мыслях фантазируя, как он на чердаке бане будет рубить листья Уленбека на мелкий табак, ему неожиданно пришло озарение, что неплохо бы проверить своего травяного подопечного на семена.
— Отвлек своим Уленбеком! — Вдруг вскочил Владимир, разгоняя дым руками. — Я же не просто так был в потустороннем мире. Я выяснил там, что с Регины никто из местных не может снять с нее проклятие. Калика посоветовала искать нам ответ среди живых.
— Нэрсэ? — не понял Кешбек. — Тьфу! Брат, с умной мысли сбил! Я теперь век не смогу вспомнить какая мысля мной владела. Даже обидно!
— Вспомнишь. Втянешь опять и все твои думы сразу вернутся. У тебя давно ничего нового на ум не приходит.
— Я тут чувствую какой-то намек, но ни хрена не понимаю. Чего ты хочешь от меня?
— Помоги мне. Ты всю жизнь здесь живёшь. К кому можно обратиться, чтобы снять проклятие с Регины?
— Да я хрен знает. К цыганам, гадалкам, ведьмам там. Слушай, я такими вещами не интересуюсь. Разве что русалками... С ними хорошо, они много не болтают, тем более, что рот занят.
— Бибигуль беременна, а ты про русалок думаешь.
— Все равно за измену не считается. Русалки мертвые.
— А пользуешься ей как живой женщиной.
— Эээ... Все равно не считается!
Увидев, как Кешбек насупился, Владимир примирительно протянул ему руку. Казах, не думая, пожал ее.
— Так поможешь?
— Конечно, брат! Когда я тебя бросал?
Владимир улыбнулся, вспомнив, как Кешбек с визгом драпал, столкнувшись с царем мира мертвых, Аделя, во всей красе, и так бежал, что даже ни разу не обернулся на брошенного им Владимира. Хотя он никогда за этот поступок он осуждал Кешбека. В отличие от него у казаха не было такой силы и выносливости, поэтому собой рисковать в той битве точно не стоило.
— Тогда нам надо найти кого-то, кто сможет помочь.
— Русалки?
Кешбек улыбнулся во все черно-желтые зубы.
— Они из мира мертвых, а нам нужен кто-то из живых, но кто связан со сверхъестественными силами...
— Гузлиха! — одновременно догадались Владимир и Кешбек.
Не тратя времени и даже не оповестив Бибигуль о своем уходе, Владимир и Кешбек направились к дому Гузлихи. Они обрадовались, когда увидели свет в окне. Женщина была дома.
— Даже сторожа нет, — заметил Владимир, когда они зашли во двор.
— А зачем собаке собака? — ответил со смешком Кешбек.
Владимир постучал в дверь и они стали ждать хозяйку.
— И что ты ей скажешь?
— Да она и так всё знает, вместе же были на болоте. Регину она видела и в ночном сыр-боре тоже приняла участие, хотя могла и не помогать нам.
— Ну и что? Тогда ей захотелось, а сейчас не захочется.
— Ты скептик и пессимист, брат.
— Не, я травокур. А когда дуну, то ещё начинаю здраво рассуждать.
Им никто не открывал. Владимир ещё раз постучался, они опять подождали, но с тем же результатом. Кешбек хотел посмотреть в окно комнаты, откуда светило, но не дотянулся. Владимир сам посмотрел на внутреннюю обстановку дома. Вроде все было как обычно. Аккуратно застеленная кровать стояла в дальнем углу. На
