груде мяса, что некогда была довольно опасным магом.
«С чего ты так сильно била магией-то? Неужели артефакт? — подумал Кади, опустившись рядом на колени. — Если он, то разрушить его не так легко — всё же постоянная подпитка маной делает эти предметы крайне стойкими к физическому воздействию».
На глазах изумлённого второго пилота и приходящего в себя первого, Каргадель стал в кожаных перчатках рыться прямо в останках Астанерезы.
«Господи, был бы тут Димон, то наверняка начал бы читать мне нотации про нравственность и мораль… И про бога», — подумал Кади, поддавшись старым воспоминаниям из прошлой жизни.
Как человека, прошедшего сквозь смерть и оставшись с прежним разумом, эти слова про «бога» лишь забавляли, тем самым отвлекая от того, что творилось у него на руках. В конце концов, он нащупал что-то странное и вытащил это из груды крови и переломанного в фарш мяса. Этим странным оказалось всего два предмета: первым был небольшой закрытый цилиндр, который сейчас больше походил на запчасть от той груды металлолома, которая ранее была САД первого пилота. Вторым же было не менее искорёженное устройство, в котором застряла небольшая культя, благодаря которой можно было увидеть, что оно было жестко закреплено прямо к кости с помощью спиц, а его предназначение, по всей видимости, было что-то вроде протеза.
«А вот это интересно», — подумал Кади, увидев сквозь чудом уцелевшие линзы в маске, как в помятом цилиндре ярко красным светили две разные точки, одна из которых распустила в разные стороны свои «щупальца».
Смахнув остатки печени и тонкого кишечника, Кади повертел цилиндр в руках и обнаружил, что одна из стяжек, закрывавшая контейнер, разорвалась, и теперь его открыть было куда легче. Найдя вторую целую стяжку, он раскрутил гайку и раскрыл контейнер.
Резкий запах, напоминающий смесь гнилостного запаха подвала и свежей лаванды, ударил прямо ему в нос, проходя через боковые прорези для дыхания, которые были расположены около скул. Внутри были две стеклянные ампулы, одна из которых слегка треснула, и теперь содержимое быстро испарялось, вырабатывая противный запах. Как только контейнер открылся, испарение сразу ускорилось и буквально через три секунды около девяти миллилитров жидкости полостью растворились в окружающем воздухе, не оставляя после себя ни следа.
Вторая ампула, которая была цела, содержала точно такой же раствор, цвет которого Кади не мог понять из-за маски, которая показывала эту ампулу залитой красным светом. Приподняв маску, он обнаружил, что раствор был оранжевого цвета и на первый взгляд особо ничем не выделялся.
«Неужели какое-то зелье маны? Но их же не существует в этом мире», — удивился Кади, вынув ампулу из небольшой выемки внутри защитного цилиндра.
Но тут он услышал звук мана-двигателя грузовика, что заставило его немного вздрогнуть, и он поспешно опустил маску на лицо. Ампулу же он быстро убрал в небольшой кармашек на поясной сумке.
***
Оказав первую помощь и сложив все мертвые тела в одну большую кучу, Кади поджёг их, на что сразу же получил бурную реакцию Лерен, которая со слезами на глазах начала кричать на него — почему это он сжигает трупы взрослых и детей. В её голове никак не укладывалось, как можно быть настолько чёрствым и без каких-либо слов, ритуалов и оплакиваний кремировать столько людей одновременно.
Кади вяло посмотрел в её глаза, что немного успокоило Лерен, после чего развернулся и пошагал в сторону машины, попутно размышляя: «Инквизиторы и доктора следили за распространением чумы, сжигая любых, кто хоть как-то проявлял некоторые наклонности колдовства или болезни. Заживо. Я же слежу за распространением червей-трупоедов на территории болот, но разве это не то же самое, что и следить за распространением чумы? Следовательно, я стал инквизитором? Не-не-не… Ни за что…»
Он до конца отказывался вспоминать лица умерших детей, что сейчас лежали в общей груде трупов и горели, поднимая в небо клубы чёрного дыма.
«Ровно шестьдесят три человека…» — Вспыхнуло у него в голове, как только он обернулся на большой костёр из плоти, после чего зашёл в машину.
— Оставь красно-серый флаг и уезжаем — нам тут больше делать нечего, — сказал он командиру, который оперевшись о руль, смотрел на костёр.
Дав указания, Кади сел на своё старое место и положил на стол свои руки ладонями вверх.
«Придётся вскрывать, — подумал Кади, видя, как бинты натянулись от набухших рук. — Гематомы слишком большие. В аптечке должны быть кровоостанавливающее и спирт».
Взяв кожаную сумку из ящика рядом с водителем и сев обратно на место, он не спешил что-либо делать. Это был первый раз, когда ему требовалось вскрыть столь сильную гематому, тем более на обеих руках.
***
Погрузив все три САД на свои места и выделив места пилотам внутри, Каргадель и остальные выдвинулись дальше по дороге. Пилоты были несильно ранены, поэтому старались выполнять обязанности по охране до конца, даже лишившись своих САД.
Лерен же сверлила глазами сидящего напротив Кади и всё ещё надеялась услышать объяснения, почему он так безнравственно поступил с телами детей. Но ответом было молчание Кади, который пытался настроить себя на предстоящую самооперацию. Наконец, через десять минут он всё же решился, вспомнив, что кровь имеет свойство свёртываться и образовывать не очень приятные уплотнения. Подняв из-под стола заготовленную кожаную сумку, он начал раскладывать перед собой инструментарий.
«Бутыль спирта, где-то ноль-шесть литра. Пинцет… Где же он? Только же видел. А, вот. Бинты, вата, лоток. Я, конечно, понимаю, что скальпель — дело исключительно хирургическое, но какого хера вы вместо него положили опасную бритву? В аптечку — опасную бритву… Ладно, вроде бы всё».
Лерен несколько удивилась появляющимся на столе медицинским инструментам, но промолчала, лишь наблюдая, что будет дальше.
«Он ранен? Но где? Особо не видно же, — удивилась она, пристальнее присмотревшись к Кади. — Даже оболочка не шелохнётся, хотя при ранениях она довольно сильно искажается».
Но тут Каргадель снял кожаные перчатки и начал разматывать чёрные бинты, обнажая множество шрамов на кисти. Всё его тело покрыто огромным количеством отметин, которые появлялись и из-за его ошибок, и из-за жёсткого обучения, к которому прибегали Сор и остальные учителя.
— Ого, — удивилась Лерен, увидев открытые руки, но это не остановило Кади, и он продолжил разматывать бинты и вскоре полностью освободил оба предплечья.
Бледная кожа резко переходила в темно-синюшный оттенок прямо в центре предплечий, раздуваясь где-то в полтора раза от обычного размера. Пилоты и Лерен, увидев подобное состояние рук, болезненно потерли свои и слегка поморщились.
