Колин посмотрел на него, на меня…
— Умела б ты говорить…
Умею. Но не могу.
— Надо показать Шакру…
Колин осторожно завернул корень в распотрошенную наволочку, а остатки перьев сгреб под кровать. Это правильно. Судя по количеству пыли — там еще год никто убираться не будет.
— Для чего эта дрянь нужна?
В таком количестве? Съесть ты его не сможешь, значит — крепость сна. А со временем — и ослабление сердца, кто б сомневался. Если оно будет — это время. Крепко спящего человека так легко убить — и ведь не разбудишь, кусай, не кусай…
Колин убрал сверток в карман.
— Пойдем, зай, покажем это Шакру. Вот так, иди ко мне, умная заюшка… ей–ей, надо тебе золотой ошейник подарить, я уже и на бриллианты согласен.
Подарить…
Ошейник….
А ведь у меня через пару дней — совершеннолетие.
Я устроилась на руках у Колина, вспоминая.
Дома, в этот день, мама всегда пекла мой любимый пирог с малиной, братья и сестры дарили приятные мелочи, потом все шли в лес, бегать под луной, а мама оставалась со мной, сидела рядом с кроватью, держала за руку… в эти дни она не считала меня позором семьи.
Хотя бы иногда.
Мама, мамочка…
Я не думала, что буду скучать по родной деревне, по своей семье, по Лесу… скучаю. Но хочу ли я туда вернуться?
Нет.
После того, как взлетаешь — неинтересно сидеть на месте. Я уже увидела мир, я поняла, что он опасен, но красив, многообразен, интересен — мне нравится здесь! И в деревне не будет Колина…
Колин?
Мне это важно?
Да. Я не хочу его оставлять — сейчас. И не хочу, чтобы его убили.
Почему?
Неважно! Просто — не хочу!
Лайри Аделия Каренат.
В родовом замке Колина мне не понравилось. Не понравилась домоправительница, которая выставляла наружу свои сиськи, не понравилась отведенная мне комната, так что я устроила скандал — и примерно через пару часов меня переселили в другую комнату, подготовив специально для меня.
Поближе к Колину.
А вообще — когда я выйду за него замуж — надо будет тут же рассчитать эту шлюху. А пока…
Я — невеста Колина, так что имею полное право ознакомиться с хозяйством. Вот.
Я бросила взгляд в зеркало. Платье, которое мне принесли, было старым, но чистеньким. Впрочем, у меня и такого с собой не было. Я поправила волосы — и решительно вышла из комнаты.
Что входит в обязанности хозяйки?
Замок.
Служанки, чистота, кухня, кладовые, расчетные книги. Этому мама нас научила, и на том спасибо.
С чего начать?
С кухни?
Началось само собой, когда я увидела, как Дайрин выскальзывает из комнаты, поправляя корсаж платья.
— Любезнейшая! — громко позвала я, и когда Дайрин обернулась, кивнула. — Да, именно вы. Домоправительница, так?
— Д–да…
— Да, лайри, — поправила я. — Можете называть меня пока — лайри Каренат, пока мы с вашим хозяином не поженимся.
Показалось мне — или в темных глазах блеснула злость? Да нет, это просто отблеск света.
— Да, лайри Каренат.
— Сейчас вы меня проведете по замку и покажете, что где располагается. А заодно принесите мне ключи от кладовых и счетные книги. Я проверю вечером. Да, и соберите слуг, я хочу им представиться.
— а разве это не хозяин должен делать?
Я пригвоздила нахалку грозным взглядом.
— Любезнейшая, в моем присутствии вы должны знать только два слова. Слушаюсь, лайри. Остальное вам без надобности. Определенно, став здесь хозяйкой, я поговорю с мужем о вашем поведении. Мне ни к чему нахальные девки в собственном доме, так что потрудитесь сменить поведение.
Я развернулась и зашагала вперед, даже и не сомневаясь, что девка идет за мной.
Обнаглевших тварей надо ставить на место с самого начала.
Шакр, десятник стражи.
Я изображал старика в углу зала. Устал, сомлел с дороги, выпил — и меня в сон потянуло. Возраст — это тоже преимущество, только правильно воспользуйся.
И никто не обращает внимания. Мои ребята знают, что к чему, но молчат, а мне того и надо.
На лестнице раздался звонкий уверенный голосок. Это Аделия за что‑то выговаривала Дайрин, а та следовала за ней с таким выражением на лице… я бы к ней спиной поворачиваться остерегся. Аделии такие тонкости были неведомы, она ломилась вперед, как обезумевший конь, не обращая внимания на буераки.
А и ладно, ее я защищать не нанимался, а дымовую завесу она создаст замечательную, что и требуется.
В этом замке просто воняло подлостью и предательством. Все, все, от наглых рож стражников, до шлюховатых служанок. От нищенской одежды крестьян до раззолоченного лойрио Ройла.
Колин весь был бледный, как смерть, когда вышел из храма, досталось мальчишке…
- …соберу служанок.
— А я пока осмотрю кухню. И пошевелись!
Бледная от ярости Дайрин поклонилась, но что она могла сейчас сделать. Аделия направилась в сторону кухни, а домоправительница кинулась к лойрио Ройлу, который как раз показался в дверях.
— Тарсис! Прикажи ей никуда не лезть!
— Кому?
Тарсис? Вот как?
— Этой соплюшке, которую привез твой пащенок! Эта стерва посмела намекать, что выгонит меня прочь!
— Ерунда какая!
Лойрио Ройл провел ладонью по щеке женщины, мягко спустился к груди, потискал богатства, вываливающиеся из глубокого выреза платья. Дайрин прильнула к нему так откровенно, что любой бы понял, в каких отношениях находятся эти двое.
Хотя что тут удивительного?
Не уважал человек свою супругу, вот и завел любовницу у нее под носом, ничего странного. Бывает.
Дело житейское. А вот что из этого следует?
Что Дайрин доверять нельзя, определенно.
И что наверняка найдется несколько любительниц посплетничать. Чтобы бабы отказались почесать языками про более удачливую товарку?
Да скорее небо на землю рухнет.
Аделия топала так, что даже я услышал, а уж Ройл и подавно. Отстранил любовницу и посмотрел в ту сторону, откуда доносились шаги.
— Лайри?
— Лайри Каренат. Аделияч, — девчонка покраснела, но не сильно. И все же, все же…
Лойрио прошелся оценивающим взглядом по девичьей фигурке, нарочито одобрительно улыбнулся… м–да, не родилась еще та баба, которая устояла бы. Тем более. Что подлец был дочтаточно привлекательным. Высокий, светлые волосы, ясные глаза — это в сказках злодеи все сплошь уроды, а в жизни — они вот такие.
Дайрин явно кипела от злости, но Аделия подчеркнуто не обратила на нее внимания. Она робко улыбнулась Рылу.
