Мое следующее возвращение было более приятным. Сначала появилось ощущение яркого света, который обволакивал, но не слепил. Затем – тепла. И хотя оно убаюкивало, воспоминание о терзавшем ранее холоде заставило меня прислушаться к тому, что происходило вокруг.
– Я жду тебя на террасе. – Голос Карлиса был все таким же спокойным и мягким. – Ты можешь не торопиться. Купальня за дверью, одежду для тебя приготовили.
Наше общение с ним оставляло странное ощущение, словно мы с ним существовали в разных мирах.
В моем он значился злодеем, никак не желающим сливаться с созданным, исходя из этих предположений, образом.
Я же в его… об этом можно было лишь догадываться, но меня не оставляло впечатление, что и змей говорил не с той, кем я была.
Всех этих несуразностей за то время, что я провела здесь, оказалось так много, что, вместо того чтобы хоть как-то облегчить мне понимание того, что происходит, они его только усложнили. Чтобы окончательно не запутаться, мне ничего не оставалось, как постараться о них забыть. Надеясь, что либо появится нечто способное придать всему непонятному стройность законченной картины, либо… мне не будет нужды этим заниматься.
О том, что все именно так и произойдет, говорил мой опыт работы у мамы в агентстве. Пусть уже и основательно подзабытый.
Пока же это не случилось, я решила воспользоваться и гостеприимством своего пленителя и его щедростью.
Отворив дверь, на которую он указал взглядом, я попала в небольшое помещение, так же как и то, в котором я находилась до этого, вырубленное в камне. Возможно, первым их создателем и была природа, но о том, что продолжателем ее задумок стал кто-то другой, можно было судить по почти идеальной ровности стен, напоминающих мозаичное панно с замысловатым рисунком.
Унылая серость перемежалась с причудливыми волнами, в которых преобладали оттенки изумрудного и розового, а кое-где встречались и яркие красные линии. А поверх, как тончайшее кружево изморози, поблескивали соляные искорки.
Ванну заменяло круглое углубление в каменном полу, заполненное текущей из расщелины парящей водой. Судя по тому, что ее уровень не повышался, где-то внизу находился слив, невидимый мне.
На добротной широкой лавке, справа от входа, стояло множество кувшинчиков разных размеров и расцветок и лежали вышитые льняные полотенца.
Дольше испытывать собственное терпение, разглядывая все вокруг, я не могла. Тело, словно осознав, что ему еще предстоит жить, жаждало очиститься от грязи и пота, которым успело пропитаться. И я не видела причин ему в этом отказать.
Но всему хорошему, как, впрочем, и плохому, приходит конец. Как бы я ни пыталась отсрочить тот миг, когда мне вновь придется встретиться с Карлисом, избежать этого мне не было дано. А раз так…
Переодевшись в приготовленный для меня мужской костюм, я резко распахнула дверь, в которую он вышел, оставив меня одну, и застыла от изумления, даже не сразу обратив внимание на него, стоявшего неподалеку.
Небольшой грот, находящийся, похоже, не так уж далеко от горной вершины, заканчивался нависающим над пропастью выступом, который был огорожен перилами из сияющего белизной мрамора. Столик на резных ножках, словно высеченный из глыбы прозрачного льда, сервированный на двоих. Столь же искусно выполненные кресла, укрытые шкурами с длинной белоснежной шерстью.
Но по всему этому великолепию взгляд лишь скользнул, остановившись на том, что находилось с той стороны ущелья.
Везде, куда ни кинь взор, были горы. Самые высокие вершины, покрытые вековым ледяным убранством, сияли в лучах солнца. Другие, пониже, служили им благородным обрамлением, оттеняя их блеск изысканными оттенками серебра, кое-где потемневшего от времени. Тянущиеся же у основания гор леса воспринимались как патина, прибавляющая древности царскому венцу.
И тишина… Нет, назвать то, что царило вокруг, тишиной было кощунственно. Это было безраздельное величие, разлитое во всепоглощающем безмолвии. И покой, в котором не существовало ничего, кроме застывшего мгновения времени.
– Мне будет жаль, если ты умрешь.
Не столько слова с их весьма неприятным для любого живущего смыслом вырвали меня из созерцания, сколько показавшийся чуждым этой безмятежности шорох его голоса по каменным сводам.
– Ты с такой уверенностью говоришь об этом, что в моей душе рождается желание доказать тебе твою неправоту. – Отреагировав на приглашающий жест, я подошла к креслу, располагавшемуся ближе ко мне.
В ответ он улыбнулся и движением, которое выглядело очень привычным, расстегнув металлическую застежку на горловине похожего на плащ длинного черного одеяния, скинул его с плеч и отбросил на не замеченную мною стойку для оружия. Пустую.
– Ты не допускаешь, что это и является моей целью?
– Не проще ли было просто позволить мне идти дальше?
Он продолжал стоять на краю террасы, словно давая мне возможность лучше себя рассмотреть. И так как сейчас была именно его очередь отвечать, я не отказалась от предоставленного мне случая.
Впрочем, то, что я видела сейчас, лишь подтвердило мое представление о нем, создавшееся еще в той, названной им целебной пещере.
Змей был довольно высок и худощав, что только подчеркивал черный длиннополый камзол, единственным украшением которого являлась воткнутая в воротник булавка с крупным белым камнем. Но я помнила по бою, насколько он гибок, стремителен и силен.
Его нельзя было назвать красавцем, но его внешность не вызывала ассоциаций ни с одной расой, населявшей этот мир, и потому притягивала к себе, не порождая при этом ни малейшего намека на отторжение.
И еще в нем ощущались присущие его тотему грациозность и опасность.
– Я поторопился дать обещание, – равнодушно бросил Карлис, отметив, что в моем взгляде осталось лишь ожидание.
– Кому – спрашивать бесполезно? – Я приподняла стоящий на столе бокал, напоминая, что он пригласил меня сюда не только ради разговора, хотя и была намерена многое выяснить для себя. В первую очередь о судьбе мужа и наших спутников.
– Ее имя вряд ли тебе что-то скажет, – усмехнулся он, заметив, как я непроизвольно дернулась, отреагировав на то, как быстро он оказался рядом.
– Ее? – В моем голосе появился сарказм.
Вот только… на душе было горько. Похоже, мы ошиблись в своих предположениях.
– Тебя ведь интересует не это. – Наполнив мой бокал вином, он указал на стоящее в центре стола блюдо, на котором горкой лежала смесь мелко порубленного мяса, овощей и зерна, обильно сдобренная источавшими пряный аромат травами. Получив утвердительный ответ, взял со стола мою тарелку, продолжая ухаживать с такой элегантностью, словно я была желанной гостьей. – Твои друзья живы. Оборотню, конечно, досталось, но двуипостасные всегда отличались живучестью, так что за него беспокоиться не стоит.
