Впрочем, что толку перемусоливать былое? Все сложилось именно так, а не иначе. Она давно в Столице, и самое неприятное, что может подсунуть серая реальность — это длинные языки и неугомонная фантазия светских кумушек.
Такой же коллегиум расфуфыренных дамочек восседал сейчас в гостиной, развлекаемый Маргой. Строго говоря, пришли они, главным образом, для того, чтобы лично убедиться, что широкоизвестная героиня столичных сплетен Агата Фламмен действительно имела наглость вернуться, а потом пересказывать на ухо подругам свои красочные впечатления от общения с этой «распутной девкой». А впечатления у них, как правило, действительно были красочными, хотя бы даже потому, что Сангрита никогда не походила на канон светской леди. Главным ее пороком, с точки зрения общества, было то, что она постоянно совала свой нос, куда не требуется, вместо того, чтобы вышивать крестиком и рисовать в мечтах свадебное платье. Что ж, возможно, это действительно было так. Эвальд Фламмен воспитывал свою внучку, прежде всего, волшебницей. Замашки нежной барышни позже ей пыталась привить Марга, но, увлеченная магией, Сангрита все больше слушала дедушку. Когда же мэтр спохватился и вспомнил о том, что внучку-то давно пора выдавать замуж, оказалось, что ей замуж вовсе не хочется, а хочется, как дедушка в молодости, путешествовать, на практике совершенствуясь в волшебстве. Поскольку в характере девушки, казалось, сконцентрировалось упрямство всех предков-Фламменов вместе взятых, пришлось пойти на уступки и отпустить внучку, взяв с нее клятвенное обещание особенно не увлекаться и быть осторожной. В результате же обещанной осторожности, ведьма умудрилась оказаться изнасилованной эльфом и потерять магию. Должно быть, то же святое чувство осторожности и позволило ей через полгода оказаться в лохбургском борделе, случайно убить официанта и ввязаться в местные криминальные разборки. Пожалуй, в том, что даже Эвальд Фламмен начал соглашаться с мнением света не было ничего странного. Магия магией, но непревзойденный талант Сангриты находить приключения на пятую точку мог повергнуть в ужас кого угодно. Ужас этот, к огромному сожалению девушки, обладал вдобавок еще и удивительным постоянством. Нет, мэтра тоже можно было понять. Ее мать умерла еще при родах. Отец же, от горя, с головой погрузился в магию и, затеяв разработку какого-то особого оружия против нечисти, погиб в собственной лаборатории, не справившись с Потоком. Конечно, Эвальд и Марга, тяжело пережившие утрату сына и невестки, вовсе не хотели потерять еще и единственную внучку. Ей же, как назло, все не сиделось на месте. Даже в театре, под неусыпным оком бабушки, она умудрилась наткнуться на неприятности в лице Вельта Демолира! Как результат, мэтр Фламмен словно с цели сорвался и, по возвращении Сангриты домой, принялся активно делать из нее любимый обществом образец добродетели, послушания и сладкого идиотизма. Получалось, правда, плохо. Точнее никак. К тому же, дедушка, судя по всему, свою внучку иной, нежели она есть, вообще не представлял. Но, тем не менее, упрямо таскал ее по балам, которые она ненавидела, и заставлял терпеливо беседовать с каждой светской клячей, что приезжала к ним в гости. Сангрита, правда, быстро разобралась в ситуации и вскоре заимела привычку приветливо здороваться с гостями, а потом отлучаться на минутку по какому-нибудь «важному» делу. Минутка, как правило, растягивалась до конца визита.
— Агата, эти дамы занимают очень высокое положение при дворе. И через несколько дней одна из них дает бал. Так что лучше бы тебе с ними познакомиться поближе — будешь комфортнее себя там чувствовать, — невозмутимо пояснил мэтр, заставив внучку подскочить на месте.
— Нет! Я туда не пойду! Ни за что! — воскликнула девушка, еле сдерживая порыв затопать ногами.
— Пойдешь, пойдешь. В конце концов, не сидеть же тебе постоянно дома? — невинно произнес маг, как будто перспектива наведаться в дом к какой-то ханжески настроенной старухе и полночи танцевать с ее лицемерами-гостями, действительно могла обрадовать.
«Я бы предпочла вообще отсюда уехать!» — раздосадовано подумала ведьма, но вслух ничего не сказала. Все равно добровольно ее сейчас никуда не отпустят, а впустую пугать бабушку с дедушкой такими заявлениями не хотелось. Они и так с ума сходили от беспокойства, осознавая, что их единственная внучка находится в Лохбурге, причем явно не в качестве праздной туристки.
— Но, может быть, тебе станет легче, если я скажу, что, сходив на этот бал, ты мне окажешь неоценимую помощь? — смилостивился, в конце концов, Эвальд, с легкой улыбкой глядя на свою сердитую внучку. Почему-то в такие минуты она всегда была чрезвычайно забавной. Хмурость, впрочем, моментально улетучилась, и ведьма вперила в него любопытный взгляд.
— Ты помнишь Лоренцо Джастиса?
— Еще бы, его забудешь! — проворчала Сангрита, чувствуя все более возрастающий интерес к грядущему балу.
— Так вот, за твое освобождение я задолжал ему одну услугу. Причем, достаточно необычную, — медленно начал мэтр. Лорда Джастиса он знал давно. Настолько давно, что позволял считать его своим приятелем. Соответственно, и оказываемая друг другу помощь далеко не всегда носила официальный характер. — Видишь ли, некогда этот наш общий знакомый был женат.
— Сочувствую его жене, — не удержалась и вставила свои пять медяков девушка.
— Ну что ты, в молодости и ему не была чужда доля романтизма, — хмыкнул Эвальд. — Первые годы его брак даже был счастливым. Жена его была ослепительно красивой и достаточно капризной женщиной, вдобавок намного моложе его самого. Подробностями его семейной жизни я никогда не интересовался, но факт в том, что в конце концов законный супруг чем-то ее не устроил и она с ним развелась. Впрочем, в скором времени она снова вышла замуж, на этот раз за поэта. Его зовут Эдуард Тарри. Ты, возможно, даже слышала о нем. Субъект этот, по слухам, безумно ее любит, регулярно дерется из-за нее на дуэлях и столь же регулярно из-за этого напивается, ибо, как гуманисту, убивать людей ему трудно. Понятия не имею, можно ли до конца этому верить, но недавно одна такая дуэль была совершенно точно, и поэт этот действительно находится сейчас в чрезвычайно подавленном состоянии.
— И какое отношение этот абсурд имеет к Джастису и, тем более, к тебе? — удивилась Сангрита.
— Ты не дослушала. А продолжение у истории и в самом деле абсурдное. Дамочка та, бывшая леди Джастис, вовсе не порвала все контакты с бывшим супругом, как принято думать. Напротив, бедняга из мужа автоматически переквалифицировался в главного советчика и помощника. Так что, как только ей требуется решить какую-то проблему, связанную с суровой реальностью жизни, она моментально забывает о своем вечно витающем в облаках поэте и идет к прагматичному лорду Джастису.
