С ума сойти, и ведь собрался же этот придурок всерьез помогать этой столичной фифе, которая без зазрения совести разбила о голову своего спасителя вазу лишь потому, что он ей не понравился! Это же так глупо! Но даже если отбросить этот факт, разве ей вообще можно помочь? Что он может сделать? Прийти и заявить, что, мол, тебе, девочка, в твоем нынешнем моральном состоянии лучше сидеть дома и даже носа на улицу не показывать? Ну да, она, конечно, послушается! Выставит доброжелателя вон и хорошо еще, если полицию не вызовет. И сделает, впрочем, абсолютно правильно. Разве может хоть у кого-нибудь вызвать доверие советчик, который сам не понимает, о чем говорит и совершенно не осознает, в какой ситуации находится собеседник. А Валер ситуацию Сангриты не поймет, даже если он все-таки сжалится и начнет долго и путано ему все объяснять. Слишком уж сложно, многогранно и стереометрично все в душе его разлюбезной. Мозгов у него на это не хватит. Да что тут говорить, он, Шеф, и сам ни за что бы этого не понял, если бы не его дурацкое ясновидение. Оно меняло все вокруг и заставляло думать о том, о чем он ни за что не задумался бы раньше. Оно меняло его самого, и Шеф очень сомневался, что этому следует радоваться. Груз знания — слишком тяжелый груз и слишком большая ответственность. А он вовсе не был уверен, что в состоянии ее нести.
— Слушай, если ты хочешь ей помочь, то женись на ней и дело с концом, — проворчал он Валеру, что тупо пялился на собор и безуспешно думал о том, что делать дальше. Иногда подчиненный отрывал взгляд от величественного архитектурного сооружения и беспомощно косился на начальника, что доселе никогда не позволял ему думать слишком много. Эти взгляды порядком выводили из себя, но поскольку ситуация сейчас зависела только от того, что стукнет в голову этому придурку, Шеф предпочел все же что-то посоветовать. И, между прочим, правильно ведь посоветовал. Этой девчонке давно пора замуж! После свадьбы ей уж точно будет не до поиска новых впечатлений. Правда, за Валера она замуж никогда не выйдет, но это уже нюансы.
— Вы хотите сказать, что что-то угрожает ее чести? — округлил глаза молодой человек.
— Я вообще сомневаюсь, что эта честь у нее есть, — фыркнул Шеф, повергая подчиненного в еще больший шок. Он как всегда все понял по-своему и, даже не задумываясь, что ни одна психически нормальная ведьма на него не польстится, начал примерять на себя роль жениха. Тьфу… прямо-таки эльфийская самоуверенность. Или троллья недальновидность. Скорее второе.
— Но… но я, наверное, сначала должен поговорить с ее родителями? — нерешительно произнес Валер.
— Конечно, — флегматично согласился Шеф. Ладно, пусть уж ищет ее родителей. Хуже все равно быть не может. Сам, в конце концов, поймет, как это глупо, а он тут бессилен.
— Но где их найти?
— А это как раз не трудно. Приходишь в любой полицейский участок, показываешь там Волшебную Плеть, которую ты, сукин сын, прикарманил, говоришь, что нашел ее и хочешь вернуть хозяину, — ухмыльнулся начальник, представляя физиономии полицейских, когда они увидят разыскиваемый по всему Королевству артефакт Эвальда Фламмена и реакцию Валера, когда он узнает, что его обожаемая Сангрита не кто иная как его внучка Агата. А там уж ситуация как-нибудь да разрешится. В конце концов, Валер же хотел познакомиться с семьей рыжей девчонки? Вот и флаг ему в руки. А уму-разуму они его пусть сами учат. Он, Шеф, здесь уже бессилен. Да и, кстати говоря, неплохо бы потребовать у Фламменов вернуть Иглу Любви. Ну, или хотя бы ее оплатить.
* * *
-Мы едем слишком медленно… Непозволительно медленно! Надо что-то с этим делать! — кипятилась Луиза, нервно размазывая омлет по тарелке. — Ау, Ламьен, ты меня вообще слышишь?!
Ламьен не слышал. Если точнее, он вообще пребывал на своей волне. Дневной свет в последнее время чрезвычайно его нервировал, даже несмотря на плотный плащ с глубоким капюшоном и то, что столик их находился в самом темном и дальнем от окна углу. Поделать с собой новоявленный вампир ничего не мог. Должно быть, рефлексы брали свое. Кроме того, чем больше времени проходило, тем отчетливей детектив ощущал непреодолимую потребность в крови, причем человеческой. В Лохбурге он еще как-то умудрялся обходиться без этого… Во многом благодаря Сангрите, которая, прежде чем уехать, долго и тщательно его инструктировала по части физиологии и образа жизни вампиров. Советы юной ведьмочки действительно оказались дельными и не раз его выручали. Но, когда ты всю ночь едешь в тесном дилижансе, а в непосредственной близости от тебя сидят люди… беззащитные люди, напасть на которых тебе не позволяет одна лишь сила воли и осторожность!.. Это уже совершенно невыносимо!
— Ламьен! — снова воскликнула воровка, помахав рукой перед глазами эльфа.
— Ммм? — невразумительно отозвался детектив, отвлеченно думая о том, как прекрасно было бы прокусить это тонкое запястье, что маячит у него перед носом.
— Что «ммм»?! Именно ты, между прочим, затеял это идиотское путешествие!
— Но Луиза, я же не могу заставить дилижанс ехать быстрее. Он и так движется на предельной скорости, — устало ответил Ламьен, буравя невеселым взглядом свою нетронутую чашку кофе. С каждым днем получать удовольствие от человеческой еды становилось все труднее. Вот и сейчас, он чувствовал аромат, идущий от чашки, вдыхал его с прежним упоением… и мечтал о том, как бы достать крови. Это была жажда совершенно иного рода. И если бы кто-то, приказав выбирать, поставил перед ним чашку самого качественного, дорого, ароматного кофе и полстакана давно остывшей крови какого-нибудь больного и грязного нищего, он бы, не колеблясь, выбрал второе. Да, потом его раз десять бы стошнило от такого выбора, но это было невозможно контролировать. Кровь для него, как для вампира, была не просто пищей. Правильней ее было бы назвать лекарством. Лекарством от смерти, которая должна была наступить давным-давно, но не наступила из-за кретина Людвига.
— Тогда вопрос на засыпку: какой смысл вообще ехать в Столицу? Я, конечно, понимаю, что ты проникся в Сангрите крепкими дружескими чувствами и озабочен ее благополучием, но пока мы к ней доберемся, Валер с Шефом раз десять успеют что-нибудь учудить, — девушка продолжала тормошить эльфа, даже не подозревая о его физиологических проблемах. Она к его идее поехать к Сангрите отнеслась резко отрицательно, так что прощались с Лохбургом они примерно так же, как и их недруги из антикварного магазина. Разве что уважения друг к другу у них было побольше, чем у Валера с Шефом и, в отличие от последнего, выражения Луиза выбирала не такие оскорбительные. Но это вовсе не мешало ей всю дорогу трепать Ламьену нервы. Вопреки собственным словам, его поведение она не понимала совершенно. Хотя… что с него, с эльфа, взять? С этих больных на голову существ станется воспылать дружескими чувствами к полузнакомому человеку и нестись через полстраны, дабы спасать его непонятно от чего. Нет, Сангрита, конечно, чудесная девушка, к тому же очень помогла ей в свое время, но не страдать же из-за этого такой ерундой, какой страдают они! В крайнем случае, можно было бы отправить ей скоростное письмо! Пусть бы она сама разбиралась с администрацией антикварного магазина, что намылилась к ней в гости! Но Ламьен слушать ничего не желал… чокнутый эльф! Вечно этих остроухих тянет на подвиги! А потом они еще говорят, что тролли — самый упрямый в Королевстве народ.
