Девчонка тоже оказалась боеспособной. Не то магичка, ни то кто… Не задумываясь, она отражала наступление моих ребят. А когда задумалась… Завизжав, она кинулась к лестнице, ведущей в люк и повисла на ней. Да, вот что значит спонтанная магия.
Сильнейший переметнулся поближе к ней, стремясь оградить от напасти.
– Валериль! – крикнул ему я, вставая на цыпочки, что бы хоть чуть-чуть возвыситься. – Оставь брихи!
Валериль меня слушать не хотел. Это начинало меня злить. А когда я злюсь, я не контролирую себя, что непозволительно для повелителя. Поддавшись эмоциям, я взмыл к потолку этого зала, превратившегося с некоторых пор в боевую арену, приняв истинную ипостась. Огненной тенью я метнулся вперёд. Крыло Валериля пролетело сквозь меня, не причинив вреда мне, но причинив вред сильнейшему. Хотя, какой там вред, если убить его практически невозможно.
Внезапно в левой руке сильнейшего материализовался замечательный клинок, меч-призрак, кажется. Он кинул его Велине, заменив его мечом, который я собственноручно у него отобрал при аресте.
Уверенно словив меч, девушка спрыгнула с лестницы, ринувшись прямо на мою персону, зависнувшую в воздухе.
– Валериль! – вновь прокричал я, насмешливо глядя на девчонку. – Ну, давай хоть поговорим.
Валериль откинул в сторону ещё одну кучу моих демонов.
– Можно и поговорить!
Я сделал знак. Бой прекратился. Велина неподвижно стояла посреди зала, не так давно свалившись с многострадальной лестницы.
– Валериль, – я опустился на пол. – Давай здраво рассудим. Нас обоих не устраивает господство Ровиэня и Мюэля. Но мы оба добиваемся разных целей. Я хочу достичь с их помощью власти. А ты чего хочешь? Убить?
Девчонка резко повернулась в сторону своего дружка, будто давно ждала ответ на поставленный мною вопрос.
Валериль взглянул на неё, а потом медленно кивнул.
– Но зачем убивать? – продолжал приводить доводы я. – Никто не гарантирует, что это удастся. Не лучше ли воспользоваться этой ошибкой природы, так удачно попавшей в наши руки? Что у нас есть? Три бриха. Что надо? Согласие от хранителей дара на то, что бы брихи использовались по назначению.
– И всего-то! – развёл руками Валериль. – Какая малость! Добиться разрешение от Ровиэня.
Нет, я определённо точно что-то пропустил. Причём что-то очень и очень не маловажное.
– При чём здесь твой дорогой братец?
– А при том! Скара убили здесь! – заорал сильнейший, тыкая пальцем в багровую землю. – И убил его Ровиэнь, который держал его здесь! – палец вновь устремился в пол. – И, извини, что у тебя разрешения не спросили, но, так уж получилось, дар оказался у моего дорогого братца!
М-да… как много нового я узнаю о себе. С каждым днём всё больше и больше.
– А теперь, – тихо добавил Валериль. – Валяй, подойди к Ровиэню и скажи: «Извини, брат, за беспокойство, но мне тут кой-чего надо. Не поможешь?»
Я усмехнулся.
– Как бездарно прошли твои годы, сильнейший, – церемонно произнёс я. – Так знай же, что высвободить заключённого сильнейшего можно, цитирую: «Собрав воедино части бриха, опоённые кровавым разрешением».
Валериль застыл на месте.
– Так это всё ничего не значит? – тихо спросила Велина. – То, что ничего не выйдет, если я не отдам брих добровольно?
Я покачал головой.
– Но зачем тогда всё это? – недоумевала девушка. – Почему ты просто не полоснул меня по руке кинжалом и не забрал то, что тебе нужно.
– Потому, что не простая кровь нужна. А… предсмертная. Кровь из раны, от которой можно умереть. Разумеется, хранитель не умрёт, имея столь сильный дар, который заживит рану. Но дело в том, что эта рана не должна быть нанесена специально.
Я посмотрел на застывших предо мной странных существ, непонятно как соединенных судьбой, посмотрел на демонов, с бесстрастным лицом глядящих в стену.
– Если это кровь Скара, – я в который раз вгляделся в пятна на полу, – и если он передал дар Ровиэню – он мёртв.
– Откуда ты знаешь всё это? – переспросил Валериль, почерпнувший из моего рассказа много нового о своей жизни.
– Книжки читаю, – улыбнулся я. – Что бы это знать, надо знать, кто были сами создатели.
Кажется, этим ребятам такое даже в голову не приходило.
– Демон, ангел и вампир создал вас. Неудивительно, что у меня сохранились летописи вплоть до времён заточения Мюэля, когда создатели решили передать дары. Вампир отдал вампиру, ангел отдал ангелу. А демон отдал человеку, – я внимательно взглянул на Велину. – Потому, что на треть был человеком, и ему хватило разума не отдавать сокровище в руки подобных корыстолюбцев, как я.
Ну, всё, глаза разули, а теперь за дело. Я понимал, что эти двое от своего не отступятся. Не отступлюсь и я.
Выхватив меч, я бросился вперёд. Но прежде, чем я достиг кого-то из этой парочки, на меня сверху обрушилось что-то мохнатое. Запахло палёной шерстью. А затем какой-то порыв откинул меня в сторону и пригвоздил к стене. Моя сущность зарябила, и я вновь приобрёл телесную форму. Точно гвоздём меня прибил к стене меч-призрак, единственный меч, способный задеть истинную сущность демона. Архии он тоже касался, но вскользь. Меня же прошило насквозь. Из разодранного плеча хлестала кровь. Меч медленно заскользил обратно, увлекаемый за собой рукой Велины.
– Остынь уже, – проговорила она, похлопав по щеке. – И не сходи с ума.
Слишком много времени мне понадобится на восстановление.
Я заскользил вниз по стене, теряя сознание. Чёрт возьми, демон теряет сознание.
Последнее что я видел, это своих демонов, кучей бросившихся на Велину и Валериля. Всё бесполезно…
Глава 11
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ПРИНЦА
Мы понимаем, что мир любой ценой не является миром, что жизнь любой ценой не имеет никакой ценности; что жизнь без привилегий, чувства достоинства, прав, радостей, из-за которых стоит жить для себя и для других, ничего не представляет из себя. Мы понимаем так же, что существует нечто более отвратительное и более ужасное, чем война или смерть; это жизнь в страхе
Ив Кюи
Фисэл
Коня я стащил в ближайшей деревушке. Ну надо же как-то триумфально въехать в собственный город, правильно? Честно говоря, я очень не хотел этого. С большей охотой я бы отправился к демонам, хотя я и ослаб после моей… почти смерти от огня демонессы. Что случилось со Скаром? Как вообще такое могло произойти? А Велина… Когда я думаю, что могу её больше никогда не увидеть, мне становится как-то тяжело… больно. А ещё неловко оттого, что я постоянно вспоминаю, в каких обстоятельствах прошло наше знакомство. Я обращался с ней, как обращался со всеми людьми. На её глазах я сжёг её дом, злорадно про себя посмеиваясь. А будь моя воля, я бы выпил и всю её кровь. Но брих, висящий на её шее останавливал меня, вызывая недоумение товарищей. Что изменилось с тех пор? Почему я, вампир…
