— Не надо, Бэс… — тихо произнес он.
Охотница нахмурилась.
«Бэс? Что это за имя такое? Мужское? Женское?» — подумав, что в бреду данталли может вспоминать о какой-то женщине, Аэлин внезапно для самой себя почувствовала горечь на языке. Она с усилием взяла себя в руки и вновь заговорила с раненым ласково и вкрадчиво, стараясь осторожно донести до него свою мысль.
«Неважно, кого он там вспоминает. Здесь и сейчас важно не дать ему погибнуть!»
— Мальстен, — тихо произнесла охотница. — Мальстен, это Аэлин. Посмотрите на меня.
Взгляд данталли не прояснился, однако дыхание, казалось, стало спокойнее.
— Аэлин… — повторил он.
Молодая женщина вновь осторожно взяла чашку и поднесла ее к губам раненого.
— Выпейте это, Мальстен. Ну же…
Он, казалось, не сознавал, что происходит, но послушался и выпил отвар. Через полминуты глаза его снова закрылись, и данталли погрузился обратно в свой бред.
— Пожалуйста, Бэс… — разобрала Аэлин, вновь ощутив странный укол доселе невиданного чувства. Совладав с собой, охотница продолжила борьбу с лихорадкой данталли.
— Клянусь всеми богами Арреды, Мальстен Ормонт, — решительно произнесла она, — я не дам вам умереть.
* * *
Грат, Малагория.
Двадцать первый день Юстина, год 1485 с.д.п.
Данталли неспешно прошел со своим пленником мимо стражи в красных плащах и устало потер глаза, на которые словно давил изнутри этот вездесущий враждебный цвет. В тот же момент Мальстен через нити, оплетающие пойманного охотника, почувствовал, что тот хочет усмехнуться и отпустить едкое замечание по этому поводу, но демон-кукольник не позволил ему издать ни звука, сохранив лицо своего врага спокойным и невозмутимым. Послушная марионетка выглядела совершенно естественно, ни у кого не вызывая подозрений по пути во дворец. Стражники у ворот почтительно кивнули другу принца и пропустили данталли и его пленника внутрь.
Добравшись до нужной комнаты, Мальстен с досадой окинул взглядом пустующие покои Бэстифара: он надеялся найти аркала именно там и сократить время контроля над плененным охотником, но надеждам его не суждено было сбыться — поиски пришлось продолжить.
— Мальстен, ты не ошибся комнатой? — с усмешкой окликнула данталли темноволосая женщина, неслышно появившаяся в коридоре. — Насколько я знаю, твои покои в другом крыле дворца.
Кукловод тяжело вздохнул и обернулся на голос.
— Кара, ты не подскажешь, где сейчас принц? — спросил он, почтительно кивнув. Женщина чуть приподняла подбородок. Она всегда держалась с гостем Бэстифара подчеркнуто холодно, хотя не скрывала, что он вызывает в ней опасливый интерес.
— Спустился в подземелье, — ответила она несколько секунд спустя, изучающе посмотрев на охотника. — Кто это с тобой?
— Гость, — таинственно улыбнулся данталли. Кара прищурилась, уставившись на кинжал, убранный за пояс мужчины в красной рубахе.
— Вооруженный гость, — констатировала она. Мальстен качнул головой.
— Он не опасен.
Кара понимающе хмыкнула, невольно посмотрев на руки данталли. Каждый раз она стремилась увидеть те нити, о которых рассказывал ей Бэстифар, но обычному человеку это было не под силу. Аркалу нити были видимы лишь потому, что являлись причиной расплаты, а он мог увидеть любую причину боли.
— Принц внизу, — повторила Кара и поспешила удалиться.
Мальстен благодарно кивнул женщине и проследовал к лестнице. Все это время охотник покорно молчал и сохранял миролюбивое выражение лица. Движения его казались расслабленными и естественными. Именно таким его впервые увидел аркал, когда данталли довел свою марионетку до подземелья.
— Бэс, — окликнул Мальстен, входя в помещение. Наследный принц Малагории стоял посреди небольшой вымощенной кирпичом комнаты напротив холста, исписанного непонятными узорами совершенно разных цветов.
— А, Мальстен! — аркал расплылся в улыбке. — Заходи. После твоего представления на меня, можно сказать, напало вдохновение. Мне до ужаса захотелось посмеяться над псевдохудожниками и теми ослами, которые называют это, — он указал на перепачканный красками холст, — искусством. Я рассказывал тебе, как недавно ко мне зашел один знакомый моего отца, мы заговорили с ним о живописи, и я сболтнул, что немного увлекаюсь ею? Представь себе мое удивление, когда я показал ему это уродство, а он назвал это новым веянием среди художников. Абстракция, так он сказал! Данталли оставался серьезным, предчувствуя, как расплатится за контроль над человеком в красном. История Бэстифара сейчас не заставила его даже ухмыльнуться. Аркал внимательно посмотрел на руки Мальстена и изучающе приподнял голову.
— Вижу, ты привел особого гостя, — улыбнулся он. — Столько нитей на одного человека! Ты нас представишь?
Данталли ожег свою марионетку взглядом.
— Он охотник, Бэс, — серьезно произнес Мальстен. — Напал на меня, когда я вышел из цирка. Очень хотел познакомиться с тобой, и я любезно устроил вам встречу.
Бэстифар улыбнулся лишь уголками губ, глаза его загорелись знакомым азартным огнем. Он обошел охотника со всех сторон, изучающе глядя на нити, опутавшие его.
— В самом деле? — хмыкнул аркал. — И ты, выходит, контролируешь его полностью? Даже дыхание? Потрясающе!
Мальстен нахмурился.
— Решай сам, как с ним быть.
Бэстифар полностью погрузился в свое восхищение. Он рассматривал охотника, как коллекционер изучает диковинный экземпляр для своей коллекции.
— Даже мимика! — восторженно воскликнул принц, только не хлопнув в ладоши от радости. — Это просто поразительно! Редко выпадает шанс увидеть твою работу вблизи, мой друг. Он может быть более приветливым?
Мальстен почувствовал обуявший охотника гнев. Однако вместо того, чтобы выразить его, марионетка расплылась в дружественной искренней улыбке. Бэстифар соединил подушечки пальцев.
— Уму непостижимо! Даже выражение глаз! Я не устану повторять тебе, что ты истинный художник, Мальстен.
Данталли устало вздохнул и вновь потер глаза.
— Так что мы будем с ним делать? Я… могу попытаться взять под контроль его сознание, и он…
— Нет, нет, — спешно остановил его Бэстифар. — Дай и мне поработать. Это весьма интересный экземпляр. Будьте любезны, дорогой друг, возьмите вон тот стул и присядьте.
Последние слова были обращены к охотнику. Марионетка, ведомая нитями данталли, послушно взяла деревянный стул из угла комнаты, поставила его перед принцем и села. Аркал, в предвкушении перебрав пальцами, закрыл дверь в комнату и открыл ящик стоящего у стены стола, извлекая оттуда веревку. Разрезав ее на четыре части кинжалом, взятым у охотника, Бэстифар старательно привязал руки и ноги пленника к стулу. После пожиратель боли небрежно отложил оружие на стол, как можно дальше от марионетки, оглянулся на данталли и улыбнулся.
