жуткому горбуну, от которого кровным проклятьем за милю тянет.
Румпель же закончил ремонт, повертел вещицу в руках, полюбовался и, противореча сказанному ранее, бросил ее келпи.
— Лови! – И келпи, не веря глазам своим, поймал. Схватил, боясь спугнуть свое счастье, и со всего разбега прыгнул в озеро.
Похлебка сварилась, Румпель придирчиво посмотрел на разбухшие куски соленой рыбы, помешал ложкой и попробовал. Съедобно, но за последнюю пару лет, надоело до зубовного скрежета. Силки он, конечно, на ночь поставил, а пока опять придется есть солонину.
— Чем это так пахнет? Рыбой? – Темноволосый вновь стоял у дерева, только выглядел на этот раз чуточку лучше. В ярко-зеленом кафтане да с золотой с рубинами цепью на шее. — По запаху вроде не местная.
— Треска, – Румпель был рад незваному гостю, хоть и старался это скрыть. Одиночество надоело сильней солонины. – Будешь? – Он зачерпнул побольше опостылевшей похлебки и с видом глубочайшего удовольствия съел ее. Келпи потоптался, взвешивая только ему известные «за» и «против» и наконец сел рядом. Румпель молча протянул гостю единственную ложку. Некоторое время они ни говоря не слова опустошали котелок, наконец, когда показалось блестящее дно, келпи довольно прикрыл глаза, а его сотрапезник поднялся, сполоснул котелок в озере, набрал воды и снова повесил над огнем.
— Почему ты отдал мне уздечку? – не выдержал любопытный дух.
— Ты просил, — Румпель дернул плечом.
— Но почему ты не взял жемчуг или золото?
— Мне это не нужно.
Келпи удивленно поднял брови.
— Ну ладно, золото и драгоценности тебе не интересны, но зачем-то же ты пришел к озеру лох-Каледвулх?
— Угадал. Я прибыл за подарком отца на день первой охоты. Здесь покоится меч Нуада, и я хочу дождаться появления Владычицы озера и попросить обратно отцовский дар.
— Хозяйка озера Нимуэ мертва. Шесть лет назад Лэрд Конна решил построить Уйсгерский форпост - укрепление, которому нет равных. Он поймал Нимуэ, завладев ее уздечкой. Она, как и все хранители озера, обладала невероятной силой. Лэрд Конна заставил таскать ее тяжелые камни для строительства крепости. – Дух прикрыл глаза, словно слова приносили ему боль. – Нимуэ умерла зимой, когда озеро целиком замерзло. Мы в холодное время года особо слабы. Но перед смертью Нимуэ прокляла лэрда, и, насколько я знаю, слова ее оказались пророческие.
Румпель сжал пальцы в кулак. Выходит, дядя мачехи, поднявший восстание против отца, стал причиной смерти Владычицы озера.
— А Нимуэ была тебе женой? – едва слышно спросил он.
— Матерью, — по лицу собеседника пробежала рябь. — Сегодня ты спас хранителя озера, и у меня перед тобой долг жизни, сын короля Николаса. Не переживай, я принесу твой меч. И да, можешь звать меня Калдер.
Келпи сдержал слово. Не успели солнечные лучи посеребрить озеро, а меч Нуада уже покоился на коленях у Румпеля. Маг хмуро рассматривал гладкое лезвие.
— Ты выглядишь так, словно ночью я украл твою последнюю лепешку, а не принес легендарное оружие. Что не так? - Не выдержал угрюмого молчания хранитель.
— Да вот думаю, худа ли мне ждать от такого дара или добра?
Калдер на это лишь фыркнул. Терзания мага ему были чужды. Любое оружие к худу, если головы на плечах нет. А у принца явно все на месте.
— Спасибо тебе, — Румпель наконец поднялся и опоясался. Первая часть плана удалась. Нужно двигаться дальше. Сидя под деревом судьбу, не встретишь.
Маг взобрался в седло и повернулся к келпи попрощаться.
— И куда ты так торопишься? — Калдер изогнул дугой бровь. – Насколько я знаю, трон твоего отца давно и прочно занят мачехой. Оставайся, я тебя с кеасками познакомлю, они, конечно, не такие фигуристые, как бубри, но и кричат в самый ответственный момент не так громко. Лично мне никаких прелестей не надо, если кровь из ушей литься начинает.
Румпель застыл и удивленно моргнул.
— Женщины? – переспросил он тихо.
— Ну как, кеаски на половину рыбы. Но пока в воде по пояс, от женщин ничем не отличаются, а бубри…нет, к бубри я тебя без подготовки не пущу, — келпи передернул плечами, вспоминая не самый приятный опыт в своей жизни.
Румпель бросил короткий взгляд на озеро и поспешно накинул капюшон.
— Эй, ты чего?! – В голосе келпи сквозила обида.
— Не надо женщин! Мое проклятье для них смертельно.
— Для всех? – Калдер с любопытством заглянул во тьму капюшона.
— Да.
— И для сидов?
— Скорее всего.
— То есть ты не знаешь?
— Как-то не было возможности узнать! – Румпель начал раздражаться.
— А на келпи? – не унимался водяной конь.
— На всех!
— Ух ты! Да нет здесь никаких женщин, снимай капюшон.
Румпель некоторое время недовольно сопел, а потом все же сдернул худ. Калдер улыбнулся загадочной улыбкой, отошел на шаг, и черты лица его поплыли, меняясь, перестраиваясь. И вот перед ошарашенным магом стоит темноволосая красавица с огромными карими глазами. Зеленое платье из тонкой шерсти плотно утянуто шнуровкой, а на груди блестит золотая брошь с рубинами. Девушка откинула за плечи мокрые волосы и задорно улыбнулась.
— Видишь, на келпи твое проклятье не действует, – прозвенела она.
Румпель вцепился в поводья и протолкнул ком, застрявший в горле.
— Будь добр, верни, как было, — просипел он, стараясь унять дрожь в пальцах. Слишком свежи были воспоминания.
Девушка знакомо фыркнула и вернула прежний облик. Румпель спрыгнул с седла, схватил здоровой рукой Калдера за грудки и что есть силы тряхнул.
— Не делай так больше, — процедил он сквозь зубы.
Дух если и впечатлился, то виду не подал. Отряхнул зеленый камзол, отжал воду с волос, выбрал пальцами особо надоедливые водоросли и произнес:
— Да ладно, это была шутка. Просто я думаю, что ты не знаешь всех граней своего проклятья, а потому нужно поэкспериментировать!
— Не буду я экспериментировать над чужими жизнями! – взорвался принц. — Если тебе не жалко своих селедок, то сам их в бочках и соли, а меня к этому не примешивай!
— Ну нет, так нет, — Калдер пожал плечами. – Тогда надо спросить у знающего.
— Отлично! – Румпель тяжело дышал. – Я отправляюсь спрашивать, а ты остаешься
