— Хотя я и не ношу свои истинные цвета женщины Власти Эсткарпа, у меня в этом городе есть некоторая репутация. И я здесь не в первый раз. Мужчины и женщины, особенно женщины, часто стремятся узнать свое будущее. За последние три дня сюда приходили две служанки Алдис под вымышленными именами и с выдуманными историями. Когда я сказала им, кто они такие, и кое-что о них рассказала, они с испуганными лицами отправились к своей хозяйке. Она скоро придет.
— Но зачет она вам? Если ее влияние на Ивьяна кончается…, — Корис покачал головой. — Я никогда не претендовал на понимание женщин, а сейчас вообще запутался. Наш враг — Горм, а не Карстен — пока, во всяком случае.
— Горм! — какое-то чувство проступило на ее лице, — и здесь Горм может пустить свои корни!
— Что? — руки Кориса тяжело опустились на стол. — Как Горм мог добраться до герцогства?
— Есть и другой путь. Карстен обращается к Горму, по крайней мере, шлет часть своих войск, — волшебница, опустив подбородок на сложенные руки, живо заговорила: — Мы видели в Салкаркипе, что силы Колдера сделали с людьми Горма, используя их, как свое оружие. Но Горм — лишь небольшой остров, и во время его завоевания многие воины погибли в битве прежде, чем их смогли… преобразовать.
— Правда! — голос Кориса звучал сурово, — они не могли захватить слишком много пленных!
— Именно так. А когда пал Салкаркип, то Магнус Осберик прихватил с собой большую часть нападавших. Этим он послужил своему народу. Большая часть торгового флота была в море, а по обычаю салкаров, они берут семьи в долгое путешествие. Их гавань на континенте погибла, но народ жив и может построить новую. Но может ли Колдер так легко восстановить утраченные силы?
— Должно быть им не хватает людей, — пол у спросил Симон, напряженно работая над разными вариантами.
— Это может оказаться правдой. По какой-то причине они не хотят, или не могут выступать открыто. Мы очень мало знаем о колдерах, даже сейчас, когда они стучаться в наши двери. Теперь они покупают людей.
— Но из рабов получаются плохие бойцы, — заметил Симон. — Дайте им оружие, и они восстанут.
— Симон, разве вы забыли о засаде на морском берегу? Готовы ли эти люди к восстанию? Нет, те кто марширует под барабаны Колдера, не имеют собственной воли. Замечено, что за последние шесть месяцев в гавань Карса приходят корабли, и на них перевозят заключенных из тюрем Карса. Иногда захватывают людей на улицах и в доках, людей без родственников и друзей — тех, кого не ищут.
Такие события нельзя долго хранить в тайне. Слово там, намек здесь, кусочек за кусочком, мы составляем общую картину… Людей продают в Колдер. А если это происходит в Карстене, то почему не может происходить и в Ализоне? Теперь я понимаю, почему моя миссия там не удалась и меня так быстро раскрыли. Если Колдер обладает определенной Властью — а мы считаем, что это так — он мог выследить меня так же, как псы шли по запаху за мной по болотам. Мы считаем теперь, что Колдер в Горме собирает силы для вторжения на материк. И, возможно, вскоре и Карстен, и Ализон обнаружат, что создали оружие для собственного уничтожения. Поэтому мне и нужна Алдис. Мы должны больше узнать об этой грязной торговле с Гормом, а она не может происходить без ведома и согласия Ивьяна.
Корис неловко задвигался.
— Солдаты тоже любят поболтать, леди. Если наемник с чистым щитом обойдет кабачки, он может принести немало новостей.
Она с сомнением посмотрела на него.
— Ивьян далеко не глуп. У него всюду глаза и уши. Достаточно кому-нибудь узнать вас в таверне, и герцог тотчас же будет знать об этом.
Корис не казался встревоженным.
— Разве наемник из Горма, Корис, не потерял своих людей и репутацию в Салкаркипе? Не сомневайтесь, у меня будет подготовлена хорошая история для тех, кто станет расспрашивать. Вам, — он кивнул Симону, — лучше затаиться здесь, если наш рассказ разошелся по городу. А как насчет молодого человека? — он улыбнулся Брайанту.
К удивлению Симона, юноша робко улыбнулся в ответ. Потом взглянул на волшебницу, как бы спрашивая разрешения. И, к еще большему удивлению Симона, волшебница дала это разрешение с каким-то затаенным чувством.
— Брайант не знаком с казармами, Корис. Но достаточно долго здесь находится. И не нужно недооценивать его искусство владения мечом. Я уверена, что он еще сумеет удивить вас — и не однажды!
Корис рассмеялся.
— Не сомневаюсь, леди, если вы это говорите, — он потянулся за топором.
— Лучше оставьте эту игрушку здесь, — предупредила она. — Ее то уж точно приметят, — она положила руку на рукоять.
Пальцы ее как будто примерзли. Впервые, с момента их прибытия, Симон увидел, что спокойствие покинуло ее.
— Что вы носите, Корис? — голос ее звучал резко.
— Вы не знаете, леди? Оно пришло ко мне по доброй воле от того, о ком сложены песни. И я защитил им свою жизнь.
Она отдернула руку, словно обожглась.
— Пришло по доброй воле?
Корис вспыхнул от этого сомнения.
— О таких делах я говорю только правду. Оружие пришло ко мне, и будет служить только мне.
— Тогда мы не будем брать его на улицы Карса, — это был на половину приказ, на половину — просьба.
— Тогда покажите безопасное место, где я могу оставить топор, — с явным неудовольствием сказал Корис.
Она немного подумала, потерла пальцем нижнюю губу.
— Пусть будет так. Но позже вы все расскажите подробно, капитан. Пойдемте, я покажу вам самое безопасное место в этом доме.
Симон и Корис пошли за ней в следующую комнату, где стены были увешаны такими древними гобеленами, что на них остались только следы изображения. Отогнув один из гобеленов, волшебница обнажила стену, на которой были нарисованы сказочные звери. В стене виднелся шкаф, куда и поставил Корис свой топор.
Точно так же, как Симон ощущал прошедшие столетия в городе Эсткарпа, точно так же, как он знал о присутствии нечеловеческого в склепе Вольта, он ощутил такую же радиацию от стены. От этого смутного ощущения у него мурашки по коже побежали.
Но Корис поставил топор и волшебница закрыла шкаф, как-будто это была простая метла. Брайант, со своим обычным невозмутимым видом, задержался у входа. Почему Симон ощутил это странное чувство? И когда остальные вышли, он задержался в странной комнате.
Мебели в ней почти не было, только стул черного дерева с высокой спинкой, пришедший из какого-то зала для аудиенций, и напротив него — скромный табурет. На полу между ними — странная коллекция предметов…. Симон принялся разглядывать их, надеясь найти разгадку.
