Алдис взяла у нее сверток и сунула его за лиф платья.
— Будь уверена, я правильно использую ее, — она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.
— Я узнаю сама, леди.
Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как-будто нуждаясь в опоре. На ее лице выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.
Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой тканью. Он потребовал свое сокровище в ту же минуту, как вернулся и теперь, усевшись на подоконник и держа топор на коленях, говорил:
— … он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился за стол и заорал. Я ставлю недельное жалование на то, что в его рассказе есть зерно правды, хотя в целом, это ерунда.
Симон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница удивится или как-то покажет, что слышала подобные истории. Однако юноша, появившейся при ней ниоткуда, был меньше натренирован и его поведение доказывало, что Симон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался. Тот, кто более опытен в науке убийства, разыграл бы удивление.
— Мне кажется, что для вас эта история — не ерунда, леди, — оборвал Симон рассказ капитана. Осторожность стала привычкой для его взаимоотношений с волшебницей с того часа, когда он вынужден был защищаться от колдовства при встрече с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо изменить.
— Рунольд в самом деле мертв, — ее слова звучали ровно, — и умер он в Верлейне… Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть рассказа вашего человека, капитан, правдива, — она обращалась скорее к Корису, нежели к Симону.
— Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа — это, конечно, ерунда.
— Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта история прикрывает что-то другое? Мы вас не расспрашивали, но какова судьба гвардейцев, оказавшихся у рифов Верлейна?
Волшебница покачала головой.
— Насколько я знаю, капитан, вы и те, что были с вами — единственные, кто спасся из Салкаркипа.
— Но такие разговоры могут послужить поводом для нападения на Эсткарп, — Корис нахмурился. — Рунольд был приближенным Ивьяна. Не думаю, что бы герцог спокойно воспринял его смерть, особенно, если учесть окружающие ее чудеса.
— Фальк! — это имя вырвалось у Брайанта, как стрела из самострела. — Это дело Фалька! — теперь его бледное лицо стало достаточно выразительным. — Но ему придется считаться с Сириком и лордом Дуартом! Я думаю, что сейчас Фальк очень занят. А этот ваш щитоносец сообщил столько подробностей набега, что, должно быть ознакомился с докладом.
— Посланцы с моря недавно прибыли. И я слышал, как об этом говорили, — заметил Корис.
— С моря! — волшебница встала, ее алое с золотом платье зашуршало. — Фалька нельзя считать простаком, но есть в развитии событий нечто такое, что не позволяет считать их только желанием Фалька оградится от мести герцога!
Глаза ее были мрачны, когда она холодно разглядывала трех своих собеседников. Она, может быть, сравнивала их силы с силами врагов.
— Это мне не нравится. Конечно, следовало ожидать какого-нибудь сообщения из Верлейна: Фальку нужно что-то рассказать герцогу в свое оправдание, иначе на него обрушатся камни собственного замка. И он вполне способен привлечь на свою сторону Сирика и Дуарта, чтобы они подтвердили его рассказ. Но события развиваются слишком быстро, слишком все хорошо организовано! Я готова поклясться…
Она расхаживала по комнате, алая юбка колыхалась вокруг ее ног.
— Мы хозяйки иллюзий, но готова поклясться Силой Эсткарпа, что эта буря не была иллюзией. Если только Колдер не овладел силами природы…, - теперь она стояла неподвижно, руками она зажала рот, словно хотела вернуть вылетевшие слова, — … если Колдер овладел…, — она перешла на шепот. — Не могу поверить, что мы явились сюда по замыслу колдеров. Не смею верить в это! И все же…, — она резко повернулась и подошла к Симону. — Я знаю Брайанта, знаю, что он делает и почему. Я знаю Кориса, и его желания. Но вас, человека из тумана Тора, вас я не знаю. Если вы не то, чем кажетесь, значит, мы привели с собой свою судьбу.
Корис перестал полировать лезвие топора. Ткань упала на пол, руки сомкнулись на рукояти.
— Он был принят Властительницей, — сказал он спокойно, но внимание его сосредоточилось на Симоне, как у дуэлянта, ожидающего выпада противника.
— Да! — волшебница была согласна с этим. — И невозможно думать, что то, что скрывает Колдер, нельзя обнаружить другими методами. Сама темнота покрытия делает его презренным! Есть еще одно испытание, — она сунула руку за воротник платья и извлекла тусклый камень, который всегда носила с собой. Несколько мгновений она держала его в руках, пристально глядя на него, затем сняла с шеи цепь и протянула Симону. — Возьмите!
Симон взял в руки камень. Корис вскрикнул и перехватил топор. При первом прикосновении камень казался гладким и холодным, а затем начал согреваться, с каждой секундой становясь все теплее. Но жар его не обжигал. Только сам камень ожил, на его поверхности появились радужные вспышки.
— Я знала! — ее хриплый полушепот заполнил комнату.
— Нет, не колдер! Колдер не смог бы удержать без вреда для себя Пламя Силы! Добро пожаловать, брат по Силе! — она вновь начертила в воздухе символ, который засверкал так же ярко, как камень. Затем взяла у Симона камень и снова спрятала его под платьем.
— Он — мужчина! Изменение внешности не может так действовать, да и не смог бы он нас дурачить в казарме, — первым заговорил Корис. — Как может мужчина владеть Силой?
— Он мужчина, но он из другого мира, времени и пространства. Мы не знаем, что происходит в других мирах. Я могу поклясться, что он не колдер. Может, именно он будет стоять перед колдером в последней битве. А сейчас мы должны…
Но тут послышался сигнал у ворот. Встревоженные, Симон и Корис посмотрели на волшебницу. Брайант достал самострел.
— Сигнал правильный, хоть и в неурочное время. Ответь, но будь осторожен.
Корис и Симон поспешили за Брайантом к воротам. Снаружи они услышали шум города. Симон чувствовал, что нечто подобное он уже слышал. Корис выглядел встревоженным.
— Это толпа! Крик взбешенной толпы!
И Симон, вспомнив ужас своего прошлого, кивнул. Он приготовил самострел, чтобы встретить стоявшего за дверью.
