Лианнен вернулась и села рядом с Шейксом, положив свою руку на его.
— Ты должен отдохнуть, — сказал она.
Нэт оставила их в покое и отправилась в каюту капитана, чтобы проверить Уэса, покрытого пеленой. Роарк сидел рядом с ним, составляя компанию телу. Завтра они предадут тело Уэса морю. Она посидела с ним немного, пока не пришёл Брендон, который отправил её полежать, пока сам посидит с телом. Она вернулась в кабину экипажа, где, наконец, уснула, но её сны были полны огня.
* * *
На следующее утро, она проснулась от возбуждённых разговоров.
— Вставай — сказал Роарк радостно.
— Посмотри! — сказал Брендон, дёргая её за рукав.
Нэт пошла за ним в каюту Уэса, где Лианнен и Шейкс стояли в дверном проёме. Они улыбались до ушей, как будто светились от счастья. Нэт почувствовал первые ростки надежды в сердце.
— Иди. Он хочет тебя видеть, — сказал Лианнен.
Как во сне, Нэт вошла в комнату.
Она нашла его сидящим на кровати. Его лицо больше не было серым, оно было розовым и полным жизни. Его грудь была обнажена, а рана прямо над сердцем стала всего лишь корочкой.
— Эй, это ты, — улыбнулся он, надевая обратно рубашку и застёгивая её. — Я думал, что уже не жилец, когда увидел, что ты тянешься к спусковому курку. Мне повезло, что ты ужасно целишь, да?
Нэт боролась с улыбкой. Она вспомнила, что, когда она подняла пистолет, то надеялась на такой исход, желала для него всего, что имела.
— Серьёзно, хотя я чувствовал, что пуля разрывает меня на части. Но я здесь.
— Ты здесь, — сказала она со смехом, чувствуя головокружение от счастья.
Они ошибались насчёт меня, — думала она. Они говорили мне, что у меня нет сердца. Они говорили мне, что я никогда никого не полюблю, и посмотрите, посмотрите на него, посмотрите, как он красив, какой он живой…
— Ты знала, что так произойдёт, — сказал Уэс. — Но как?
— Неважно как, — ответила она. — Ты здесь, только это важно.
Мощное защитное заклинание. Я должна очень, очень сильно ему нравится, — подумала она.
— Нэт, — сказал он, взяв её за руку. — Я хотел тебе кое-что сказать до этого… Я не знаю, хочешь ли ты это слышать и не знаю, что будет, когда мы доберёмся до Церулеума, но может быть, мы можем, после того, как найдём то, что ты ищешь, если все будет в порядке, может быть, мы могли бы…
— Да, — сказала она. — Да.
Что бы ни случилось, ответ был утвердительным. ДА!
Его глаза радостно горели.
— Да?
— Да.
Она наклонилась, но он первым привлёк её к себе на колени, его сильные руки обвили её, а потом они целовались, целовались и целовались, его губы были на её губах, они были вместе, они принадлежали друг другу, она зарылась в его руках еще крепче, а он целовал её везде: её нос, её щеки, её шею, её отметину, а она смеялась от счастья.
— Ладно, — сказал Уэс, прижимая её крепче к себе. Его прежняя улыбка вернулась, ведь он был доволен тем, что вернулся на свой корабль к своей команде. — Что я пропустил?
Нэт уже собиралась ответить, когда Роарк ворвался в комнату.
— Мы здесь, у дверей Арема. Но Донни говорит, что мы прибыли слишком поздно.
Впереди, на горизонте они увидели боевые корабли, приближающиеся к маленькому острову.
ВМФ ОКРУЖИЛ МАЛЕНЬКИЙ зелёный остров, практически невидимый в окружении таких же серых и застывших островков, который находился в центре архипелага. Небольшой зелёный камень.
— Ракетные эсминцы, фрегаты, ракетные крейсеры. Целая армия беспилотников, — Шейкс присвистнул, вглядываясь в бинокль. — Они это серьёзно?
Лианнен побледнела.
— Нельзя допустить, чтобы они вошли в проход. Мой народ не сможет защититься против такой огневой мощи. Их проникновение будет означать конец Валлониса. Если бы только с нами были наши драконьи всадники.
Нэт была поражена её оцепенением. Лианнен была просто оглушена размером флота, беспомощна против этой великолепной громады и мощи многочисленной военной машины, которой командовали солдаты из бункеров, спрятанные где-то далеко, где их невозможно остановить.
И всему виной Нэт. Она отдала камень, а теперь было слишком поздно: она ничего не смогла бы сделать, ничего, чтобы остановить их, но что-то в словах Лианнен вызвало в ней отклик.
Драконьи всадники.
— Этот дракон, — прошептала Нэт. — Тот монстр в море. Сирена. Ты назвала его защитником Валлониса.
— Да, но он потерял своего наездника, а без него — это неуправляемое, дикое животное, а мог бы быть нашим величайшим защитником.
Нэт почувствовала, словно проснулась от долгого и наполненного видениями сна, когда все воспоминания, так тщательно подавляемые ею вернулись к ней одновременно.
Голос, который она слышала внутри… который перестал говорить, потому что звучал по-другому…
Песня маленькой белой птички…
Существа, пришедшие накормить их…
Они все говорили одно и то же…
Ты вернулась к нам.
Будь благословенна… благословенен дракон… благословенен его всадник.
Голос перестал говорить с ней после смерти белой птички. Ведь сирена горевала. Сирена и была драконом.
Нэт не была одна, никогда не была.
Я искал тебя, но сейчас ты сама должна прийти ко мне. Иди в Церулеум. Небеса нуждаются в тебе.
Время объединиться.
— Не сопротивляйся своей силе. Ты должна принять себя—, говорил ей Уэс. Она была частью дракона. Она была близка ему, была его тенью. Когда стужа наступила, Вселенная разделилась на две части, поэтому, когда шестнадцать лет назад родился дракон, то оказался расколот, а его душа родилась по другую сторону прохода. С тех пор дракон искал её.
У неё нет сердца.
Потому что она была сердцем дракона, его душой. Она и монстр были одним и тем же. Оторванными друг от друга, потерянными, одинокими, и только вместе — единым целым.
Она вышла на палубу, наблюдая, как флот продвигался к зелёному острову, который содержал в себе дверь в другой мир. Из-за этого она отправилась к Церулеуму, потому что Церулеум нуждался в ней так же, как и она в нем.
— Нэт, что ты делаешь? — закричал Уэс, выбегая на палубу, где она стояла у перил, вытянув руки. — Тебя же убьют!
Она отступила от него, почувствовав, как сила растёт в ней, дикая и свободная, раскованная; Нэт позволила силе накрыть её, охватить все части её тела и души, почувствовала её ярость и удовольствие от её высвобождения. Она не испугалась силы и не спряталась от неё, она позволила ей пройти насквозь и захватить свой дух, она приняла её величие.
Сила пугала и дразнила её.
