— Тихо. Послушай меня. Вы оба пошли туда, потому что Кейт уже наполовину вошла в их обряды. Она мне это рассказала. И ты рассказывал, как она изменилась. Она уже шла к огням, когда появилась Мелани.
Это было правдой. Но от такой правды не становится легче.
— Я мог бы сказать нет.
— Не так это просто, Нед. И не в такой ситуации. Ты тоже стал участником.
Он посмотрел на нее.
— Ты когда-нибудь говорила «нет»?
Какое-то время его тетя молчала.
— Один раз.
— И что?
— Длинная история, Нед.
Он отвел взгляд, снова посмотрел на луну в окне. Подошел и сел за стол вместе с ней.
— Ты видела, что Вера-кок положила листья рябины на подоконник?
Тетя Ким кивнула.
— Вероятно, и у всех дверей тоже, можно посмотреть. Прошлое здесь лежит у самой поверхности, Нед.
— Какая часть прошлого?
Она слабо улыбнулась:
— В этом и заключается проблема, правда? Прямо сейчас, судя по твоим словам? Я думаю, большая часть прошлого, дорогой.
Он выпил свой сок.
— Мы сможем вернуть ее, да?
Его тетя подняла брови.
— О боже! А это откуда, из какой части, какой семьи? Не нашей, это точно. Твой отец такой?
Нед покачал головой.
— Тогда прекрати сейчас же. Мы еще даже не начали искать. Иди и поспи немного. Это в тебе говорят три часа утра. И помни, нас здесь шесть хороших людей, и еще двое едут сюда.
Нед посмотрел на нее.
— Ну, да, но моя мама тебя убьет, так что нас будет семь.
Его тетя фыркнула:
— Я способна справиться со своей младшей сестричкой.
В ответ он невольно улыбнулся:
— Ты так думаешь?
Она лукаво улыбнулась:
— Может, и нет. Посмотрим. Но, в самом деле, возвращайся в постель. Нам рано вставать.
Они уже составили план. Обе машины, две группы. Тетя Ким вместе с Кейт, в качестве знатока здешних мест, выбрали пункты назначения. Все выглядело безнадежным, даже смехотворным, когда они это обсуждали. А сейчас, в глухую ночную пору, казалось еще более безнадежным.
Нед сказал:
— Я тебе кое о чем не рассказал, о том, что произошло. Она сидела неподвижно и ждала.
— Когда друид ударил Грега, я решил, что он его убил. И я… наверное, я вышел из себя. Я понятия не имею, как, но я вроде рубанул воздух ладонью, с расстояния четыре или пять метров, и… срезал рога Кадела. Наполовину. Будто световой саблей, знаешь?
Она ничего не отвечала, обдумывая это. Но выражение ее лица было странным. Она рассеянно протянула руку и допила его апельсиновый сок, почти не заметив этого.
— Ты целился в рога? Не в него?
Он подумал.
— Наверное. Я думаю, что вообще не целился. Я понятия не имел, что умею… — Он замолчал. Об этом было очень трудно говорить.
— Ох, мальчик, — произнесла тетя Ким.
— Что мне с этим делать?
Она сжала его руку, лежащую на столе.
— Ничего, Нед. Это, может, больше никогда не повторится. Это был Белтейн. Ты видел кабана, друида, огни. Ты довольно далеко ушел по этой дороге. И ты связан со всем этим через нашу семью. Может, сильнее, чем любой из нас. Но ты, возможно, не сумеешь этим управлять, а может, это к лучшему.
— И я должен просто забыть о том, что произошло?
Она снова улыбнулась, печально.
— Ты никогда этого не забудешь, Нед. Но весьма вероятно, что это больше не вернется. Сохрани это как напоминание о том, что в мире есть больше того, о чем знает большинство людей.
— Отец сказал что-то похожее.
— Мне нравится твой отец. Надеюсь, и я ему нравлюсь.
— Гораздо важнее, чтобы ты понравилась маме.
— Меган? Она меня любит. Как сестра.
Нед даже рассмеялся.
— Ложись спать, — сказала его тетя.
Он лег и, к своему удивлению, уснул.
* * *
Наверху в Антремоне, на ветру, в середине ночи, Фелан вспоминал другие времена, глядя на догорающие факелы. Он думал о лесе, впервые после того, как пришел сюда.
Он боялся умереть в тот день, так много жизней тому назад, когда шел через черный лес следом за проводниками, не имея представления, куда они его ведут и вернется ли он когда-нибудь обратно, на берег моря, к свету.
Даже погруженный в глубокую задумчивость, он заметил, когда его противник вернулся на плато, в облике совы.
Похоже, что Кадел не намерен скрываться.
Фелан глядел на юг, он не дал себе труда повернуться и посмотреть, как тот, другой, превращается в человека. Фелан расположился на краю обрыва, над огнями Экса внизу. Невидимое море раскинулось внизу, за прибрежными горами. Он всегда его чувствует, прилив внутри себя, а сейчас полнолуние.
Его не тревожит нарушение соперником правил, которые им установила Изабель. Ничего неожиданного нет в таком поведении.
Она не изменит свой выбор из-за того, что один из них пытался получить некоторое преимущество. Они сражались друг с другом или вели здесь войны уже два тысячелетия. С тем же успехом она может считать полеты Кадела доказательством того, что он ее больше желает. Или нет.
Он давно понял: неразумно полагать, будто ты знаешь, что Изабель подумает или сделает. И это придуманное ею новое задание его тревожит.
Он знает, что Кадел чувствует то же самое. (Они уже хорошо изучили друг друга.) Кельт, возможно, вернулся сюда потому, что действительно боится, как бы нарушение им правил не имело последствий, это только что пришло Фелану в голову. Она капризна, возможно, это в ней главное, непредсказуема, даже по прошествии более двух с половиной тысяч лет. И она на этот раз придумала вместо дуэли между ними нечто новое.
Иногда, когда он думает об этой цифре, об этом долгом времени — две с половиной тысячи лет, — у него все еще сжимается сердце. Груз этих лет, невозможность. Долгий молот судьбы.
Они никогда не меняются, они двое. Она меняется всегда, в мелочах, но заметно. Поэтому ее приходится узнавать заново, каждый раз. Бесконечно разная, бесконечно любимая. Это связано с тем, как она возвращается — через другую женщину, которую они вызывают. Отбирают чужую душу.
Сидя спиной к другому мужчине и к духам, глядя с края плато вдаль, Фелан совершенно не боялся. Кадел не нападет на него здесь. Так далеко он никогда не зайдет.
Фелан полагал, что мертвые Белтейна исчезнут — как им было приказано — до восхода солнца, хотя друид, возможно, не исчезнет. Брис — это джокер своего рода в этой игре, так было всегда, но с этим ничего нельзя поделать, правда.
То, чего он не может изменить, он будет игнорировать в следующие три дня.
Ему необходимо ее найти. Первым.
Необходимо сосредоточиться на возможностях; их слишком много. Фелан напомнил себе, что она хочет, чтобы ее нашли. Попытался понять, что это значит, как повлияет на то, где она может быть.
