— И чё? — так же тихо ответил Микишка. — Атакуем в лоб, по пояс в воде, пока у них копыта проваливаются?
— Нет! Бери своего коника за рога и пойдём, пока ветер в харю.
Микишка, ничего не понимая, подскочил к Шайтану, уцепился и, крадучись, последовал за Извеком. Тот все прибавлял шагу, а когда вышел на дорогу, запрыгнул в седло.
— Других, которые верхом, не видел?
— Не! Там такие буераки, что ни один конный не пройдет. Удивляюсь, что пешие пролезли, я бы не смог, да еще с такими рогами.
— Я бы тоже! Но если приспичит, проползу, куда надо. И с рогами, и даже с копытами. Залезай ка на козломерина и ходу. От пеших, верхом враз уйдем.
— Не уйдем! — мрачно пробурчал Алтын. — Здесь дорога петлю делает, вокруг болота. Если поймут, куда поехали, вернутся и встретят с той стороны.
— Так поехали скорей, пока не поняли! Может, успеем.
Сотник дернул повод. Микишка всполз на спину белоголового, поерзал в непривычном седле и хлопнул ладонью по основанию хвоста. Быстро догнал дружинника, поравнялся, на ходу крикнул:
— Не успеваем! Лучше коней не гнать, им силы тоже пригодятся.
Он с тоской смотрел на спутника. Тот упрямо гнал вперед, но когда дорога забрала круто вбок, притормозил.
Ворон, слыхавший все доводы, довольно пошел легкой рысцой.
— Сколько до того места? — уже спокойно спросил Извек.
— Стрел восемь или десять.
— Гожо! Теперь слушай! Нам с ними биться «кого больше хватит» никак нельзя. Их, чую, много, хотя и мелких. А дорожка эта — не Калинов мост. Тут, если со всех сторон поднапрут, то истыкают своими вилами так, что и выругаться по—человечески не успеешь. Будем прорываться. Ежели их много, то перебьем да перетопчем, пока будем прорываться. А коль их будет очень много, то, пока будем прорываться, перетопчем да перебьем, сколько сможем. Понял?
Микишка, пытаясь уяснить, вытаращил глаза, подвигал бровями.
— Понял! Главное! Про перетопчем!
— Главное про прорываться! — поморщился Сотник. — А перетаптывать будем походя, как бы невзначай! Понял?
— Понял! — выпалил ополченец и прилежным учеником глянул на Извека. — Лес рубят… черти летят!
— От теперь понял! — успокоился дружинник. — Поехали!
Он пустил коня шагом, внимательно всматриваясь в заросли. Микишка тоже старательно таращился на кусты по краям дороги. Через полсотни шагов Сотник остановился, упёр руку в бок.
— Ты что ищешь?
— А что надо? — с готовностью переспросил тот.
— Надо бревно! Причем два! Толстых, но не длинных.
— А меч на что?
— На что?
— Так давай срубим, зачем искать!?
— Мечом? — насупился Извек. — А шум?
— А найдем то, что в корне сгнило! Тут таких много — болота кругом…
— Ищи.
Оба быстро спешились и кинулись к ближайшему дереву. Микишка на бегу выхватил из—за пояса шестопер и сходу ткнул рукоятью во мшистое основание. Круглый стержень провалился на две ладони. Алтын стукнул повыше и древесина отозвалась пересохшим звоном.
— Валим! — выдохнул Извек и крест—накрест рубанул по трушине.
Тут же навалился плечом на ствол, но дерево уже само начало валиться… на коней.
Алтын схватился за голову, больно стукнув по темени зажатым в руке шестопером. Сотник, оскалившись, выкрикнул что—то, не к обеду будь сказанное. Кони обернулись на грубое слово, увидали падающий ствол и, прижав уши, молниями сиганули в стороны.
Дерево, тряхнув землю, хрястнуло между ними и раскололось на три части. Просвистели отбитые ударом сучки и все стихло. Коняги безмолвно поглядывали на людей, люди молча глядели на дерево.
Извек указал на нижнюю часть.
— Это тебе! У тебя шея потолще! А середку я возьму.
— И чё? — оторопел Микишка.
— Как доедем до места, пускай своего лося во весь опор, я за тобой. Когда эти, с вилами, повылезают, бросай с разгону в самую гущу. Кости у них, небось, не из железа, кое—кого и переломаем. Сам гони дальше, если сможешь. Не сможешь — придется рубиться. И если заварится всерьез, то прыгай и дерись пешим. Так маневру больше, да и неизвестно еще, как их скакун себя поведет. Смикетил?
— Угу!
Кудри парня утвердительно мотнулись, но на лице застыло отсутствующее выражение. Извек, заметив тяжкую работу мысли, хлопнул его по плечу.
— Что не так?
— Думаю, как с этими прутиками в седло лезть!
— Я подам… Оба… — терпеливо объяснил Сотник. — Своё потом заберу.
Лицо Микишки мгновенно просветлело, он развернулся и ловко взобрался на серую спину.
— Ну, жеребчики, крепитесь!
Два бревна бухнулись на щетинистую холку. Шайтан крякнул, покосился на людей, но стоял ровно, не дрогнув ни единой ногой.
— Крепкая лошадка! — похвалил Алтын и почесал его между рогов. Зверь довольно заурчал, подставил нужное место и прикрыл глаза.
— Нашли время! — проворчал Извек и, подъехав, забрал свой обломок.
Ворон и ухом не повел. Медленно тронулись. На ходу приноравливались к сучкам, поднимали на вытянутых руках, прикидывая, как лучше перехватить перед броском. Наконец, пристроив на плечах, поехали дальше.
Небо посветлело еще немного, и скоро Микишка озабоченно оглянулся.
— За поворотом, шагов через сто! То самое место! Отсюда не видать, но когда свернем, будем видны как на ладони.
— Вот и гоже. Изготовсь! — негромко скомандовал Извек.
Оба перехватили бревна за толстые сучки. Кони мощно двинули вперед, все ускоряя ход. Из—за поворота выметнулись уже во весь опор.
— Гони, птичка! — рыкнул Сотник и привстал в стременах.
Алтын, оправдывая свою шею, заранее поднял древо над головой и мчался как копьеносец, спутавший ствол с копьём.
От грохота копыт, с проносящихся мимо деревьев, сыпались листья и мелкие сучки. Удивляя всадников, кони поддали еще, и тут впереди показались черти.
Перескакивая широкие травяные полосы, твари высыпали на середину просеки и, ощетинившись трезубцами, сбились в длинную плотную кучу.
Расстояние стремительно сокращалось. Ворон, роняя пену, выдвинулся на два корпуса вперед.
— По обочине! — гаркнул Извек и выпустил из рук тяжёлое орудие.
Конь почувствовал облегчение и послушно отвернул вбок, миновав зазубренные острия. Сотник бросил руку на меч и, оскалившись, оглянулся. С противоположной стороны дороги Шайтан повторил тот же маневр. К топоту копыт добавился громкий хруст костей и крики нечисти.
Микишка тоже оглянулся и смотрел, как брёвна сеяли в толпе смерть.
Первый кусок смял передовые ряды, как траву, и остановился в переломанных и раздавленных телах. Задние ряды успели отпрянуть и бросились было бежать, но второй обрубок домял ближайших, отскочил от земли и запрыгал по дороге, догоняя уцелевших, ломая конечности и ребра, расплющивая черепа.
