бродячие головорезы-гробокопатели, а маги Ваану, обладающие богатствами и высоким положением, готовы кинуть кость, выпадение единицы на которой принесёт смерть?
Мелам хмыкнул, с оттенком самодовольства:
— Кто не рискует, тот не пьёт эликсир молодости, так ведь говорят у вас на западе? Может в наше время многие Стражи Башни и готовы вести жизнь свиньи, без амбиций, забыв и заветы чародеев Ваану, и о том, что вообще значит быть человеком, но я — не они.
Оррик усмехнулся:
— Ты напоминаешь мне меня самого, лет так тридцать назад. А ещё клевещут, что у чародеев вместо крови водица.
Оррик тут не соврал. Он просто не стал уточнять, что сам он даже тридцать лет назад любил и хитрость, спрятанную под бравадой, и ответы, на самом деле не содержавшие ответа. А ещё он и тогда не гнушался лести:
— А вот сейчас я уже немолод, и меня всё беспокоит, нет ли подвоха в тех чародейских средствах для возвышения над твоими соперниками, которые ты надеешься откопать. Не прими за упрёк твоим способностям, всё-таки, тому кто сам несведущ в тайных искусствах сложновато сразу понять, знает ли чародей что делает.
Мелам хмыкнул, прежде чем ответить:
— Не волнуйся, знаю. Но сегодня уже поздновато для таких разговоров.
Правда при этом он сделал как бы случайный жест, поведя рукой в ту сторону, где стоял шатёр Геси и Энгура. Оррик понял намёк без дополнительных подсказок. Мелам не желал говорить о некоторых деталях, когда не видел, что сейчас делает Геси и не подслушивает ли она их тем или иным волшебным способом.
Оррик в свою очередь хмыкнул. Особых сомнений в том, что чернокнижники не поделят добычу мирно и станут строить друг другу ловушки ещё прежде, чем увидят эту добычу хоть издали, у него не было с самого начала. Зато были серьёзные сомнения относительно того, выполнит ли Мелам обещание, данное ему, Оррику.
Чужестранец среди чернокнижников, часть 4
Как объяснил Мелам, рисуя Оррику на песке примерный план гробницы, идея был в том, чтобы не просто докопаться до входа, а вскрыть всю её внешнюю часть, просто разобрав те ловушки, которые ещё не перестали действовать от старости, вместо того, чтобы отбивать головами падающие потолки. Объём работ предстоял немаленький, но вопреки опасениям, раскопки продвигались с достаточной скоростью.
К сожалению, помимо внешней части у гробницы имелась ещё и внутренняя, вырезанная в сплошной скале. И вот тут уже орки с заступами были бессильны. Тут уже предстояло браться за дело дваждырождённым. Тем не менее, Оррик считал, что и от орков ещё может быть польза.
— Айраг, собери-ка всех из ваших, у кого есть луки, копья, дротики. И расставь, пожалуй, вооон там, — обратился Оррик к сыну вождя племени. — Не бойся, в гробницу не погоним. Скорее, оттуда может что-то выскочить. И заруби на носу, колдовские твари питаются страхом смертных, зато сами боятся обычного железа, так что в случае чего, главное — не ссать.
Молодой орк кивнул и кинулся исполнять приказ. Мелам может и пообещал оркам многое, но так и не озаботился запомнить имена кого-то, кроме старого вождя, с которым вёл переговоры. А вот Оррик озаботился. Ещё одна из известных ему гипотез происхождения орков полагала их полуживотными, которым придали близкую к человеческой форму в забытые эпохи для войны и рабского труда. Звучало правдоподобно, но Оррик и к обычным животным не относился без внимания, когда от них могла оказаться зависящей его жизнь.
Вот и то, что он сказал Айрагу, было эквивалентом успокаивающего уверенного тона в адрес собаки, лошади, или там солдата в строю. То есть, не то что бы Оррик нагло соврал, в некоторой степени его слова были правдой. В такой неумеренно обширной категории существ как «колдовские твари» имелись и такие, кому железо, даже в руках простых смертных, весьма опасно. Но сейчас Оррик ожидал, что уж если в гробнице было что-то активное и смертоносное, то, скорее всего, какое-нибудь умертвие, которому стрелы и копья горных дикарей либо вообще не страшнее чем рыбе дождь, либо раньше способны заставить свалиться под весом воткнувшегося оружия, чем убить заново. Однако, если его ожидания ошибочны, даже орочий сброд мог оказаться полезным. А если он будет заранее чувствовать себя полезным, то, может, не разбежится раньше времени.
— Всё осторожничаешь? — усмехнулся Мелам, когда Оррик вернулся к нему.
— Всё осторожничаю. По плану, что ты мне набросал, за этой дверью — большое помещение. Зачем его делать перед основной залой гробницы, если не для стража?
— Свалить менее ценное добро, — пожал плечами Мелам. — Впрочем, ты вполне можешь быть прав.
— Меньше слов, больше дела, — заметила Геси на Общем, с сильным акцентом. Они с Энгуром уже стояли здесь, явно готовые к любым неприятностям.
Оррик оглядел упомянутую дверь сверху донизу. Среди коричневого песка и серого камня вокруг, она выглядела бриллиантом на мусорной куче. Усилия орков полностью открыли её солнечному свету, даже тяжёлые плиты, раньше формировавшие идущий к ней коридор внешней гробницы, теперь были опрокинуты и частично растащены. Вездесущая пыль не липла к белому мрамору массивных створок в полтора человеческих роста и бегущим по поверхности камня золотым узорам. Ни малейшего намёка на петли не наблюдалось. Как не было и ни единой царапины, хотя Оррик лично выдавал затрещины паре особо предприимчивых орков, пытавшихся отколупать кусочек золота. Конечно, при наличии неограниченного времени эту дверь можно было продолбить, заклинаниями и укреплённым Вторым Дыханием железом, но время было ограничено. Даже не будь дни Выпадения уже недалеко, чем дольше продолжались раскопки, тем выше была вероятность, что враги Мелама и Геси решат проверить, где это их носит.
По словам Мелама, дверь такого типа открывалась при быстром касании девяти элементов узора, кажущихся случайными, но на деле образующих незаметную для непосвящённого — или даже для не очень внимательного посвящённого — комбинацию тайных знаков. Чернокнижник ещё вчера осмотрел узоры на двери, потом долго чертил на песке и считал в уме, сидя у шатра. Теперь он был убеждён, в правильности по крайней мере одного из вычисленных им вариантов.
Оррик шагнул вперёд, снимая перчатки. Аккуратно размял пальцы. Чтобы дверь открылась, требовались, в первую
