— Значит, они умрут?
— Да, они умрут. Это беспокоит вас, князь?
— Все мы смертны, — улыбнулся Панагин.
— Не все, — поправил Арик.
После нападения демонов на дворец многие слуги не могли спать. Оставаясь на ночь одни в своих комнатах, они зажигали лампы и читали молитвы. Если они и засыпали, то чутко, и от ветра, тряхнувшего оконную раму, просыпались в холодном поту. С Кивой все обстояло наоборот — она спала крепко, как никогда, не видя снов, и просыпалась свежей и отдохнувшей.
Она знала, отчего это так. Когда пришли демоны, она не пряталась в углу, а взялась за оружие и вступила в бой. Да, она боялась, но страх ее не одолел. Как-то они сидели с дядей на берегу реки, и он сказал ей: «Ты еще не раз услышишь, что гордыня — это грех Не верь этому. Гордость — главная черта в человеке. Не гордыня, а гордость, запомни. Гордыня — это всего лишь самовлюбленная глупость. Но ты должна гордиться собой. Не совершай ничего подлого, достойного презрения и жестокого и не поддавайся злу, чего бы это тебе ни стоило. Будь гордой, девочка, и держи голову высоко» — «Ты тоже так жил, дядя?» — «Нет — потому-то я и знаю, как это важно».
Кива вспомнила об этом, сидя у постели жрицы, и улыбнулась. Устарте мирно спала. Кива услышала, как вошел Серый Человек, и подняла на него глаза Он был одет нарядно, хотя и в черное. По его знаку Кива прошла с ним в оружейную.
— Устарте грозит опасность, — сказал он.
— Но она как будто хорошо поправляется.
— Опасность исходит не от ран, а от врагов. Скоро они придут за ней. — Серый Человек умолк, пристально глядя Киве в глаза.
— Что я должна сделать? — спросила она.
— А как по-твоему?
— Я вас не понимаю.
— Перед тобой две дороги, Кива. Одна ведет наверх, в твою комнату, другая туда, куда тебе, возможно, идти не захочется. — Он кивнул на скамью, где лежали пара кожаных штанов и охотничий колет с наплечниками, а также пояс, на котором висел нож с костяной рукояткой.
— Это для меня?
— Если захочешь.
— Ничего не понимаю. Скажите яснее.
— Мне надо, чтобы кто-нибудь увез Устарте отсюда в сравнительно безопасное место. Для этого нужен человек рассудительный и отважный, который не станет паниковать в случае погони. Я не прошу тебя взяться за это, Кива. Нет у меня такого права. Если ты решишь вернуться в свою комнату, мое мнение о тебе хуже не станет.
— А где оно, это безопасное место?
— Примерно в одном дне езды отсюда. Ты подумай, а я побуду с Устарте.
Кива, оставшись одна, потрогала приготовленную для нее одежду, сшитую из мягкой, слегка промасленной кожи. Потом взвесила на руке нож — превосходно уравновешенный, обоюдоострый. Ее одолевали противоречивые мысли. Она была обязана жизнью Серому Человеку, и этот долг ее тяготил, но жизнь во дворце ей нравилась. Она гордилась тем, что вступила в бой с демонами, но больше не желала подвергаться такой опасности. Во время набега на деревню ей повезло — Камран мог бы убить ее сразу. Появление Серого Человека было еще большей удачей. Но всякой удаче есть предел, и Кива чувствовала, что перейдет его, если согласится сопровождать жрицу.
— Что мне делать, дядя? — прошептала она.
Умершие не дают ответа, но Киве вспомнились слова, которые он часто повторял. «Если сомневаешься, как поступить, поступай правильно, девочка».
Нездешний подошел к кровати. Золотистые глаза Устарте были открыты, и он сел рядом с ней.
— Напрасно ты это, — прошептала она.
— Я предоставил ей выбор
— Нет. Ты спас ей жизнь, и она чувствует себя обязанной выполнить твою просьбу.
— Знаю, но мне тоже особенно не из чего выбирать.
— Ты мог бы стать другом Куан-Хадора, — заметила она.
— Разве что остаться нейтральным — но они принесли смерть в мой дом, а этого я простить не могу.
— Дело не только в этом.
Он искренне рассмеялся:
— Совсем забыл, что ты ясновидящая.
— И умею общаться с духами, — напомнила она.
Веселость Нездешнего улетучилась. В первую ночь после своего ранения Устарте, очнувшись, сказала ему, что ей явился дух Ориена, дренайского короля-воителя. Это потрясло Нездешнего, ибо ему много лет назад явился тот же дух и предоставил ему случай искупить свои грехи, отыскав Бронзовые Доспехи.
— Он приходил к тебе снова?
— Нет. Он не держит на тебя зла и хочет, чтобы ты знал об этом.
— А должен бы. Я убил его сына.
— Я знаю, — с грустью сказала она. — Тогда ты был другим, и искупление для тебя было почти невозможно. Но добро в тебе победило зло, и он простил тебя.
— Прощение, как ни странно, переносится еще хуже, чем ненависть.
— Это потому, что ты не можешь простить сам себя.
— Мысли духов ты тоже способна читать?
— Нет, но он пришелся мне по душе.
— Он был королем, великим королем. Он спас дренаев и основал государство. Когда же он состарился и стал слаб зрением, он отрекся от престола в пользу своего сына Ниаллада.
— Я знаю это из твоей памяти. Он спрятал Бронзовые Доспехи, а ты нашел их.
— Он сам попросил меня об этом. Мог ли я отказать?
— Другие отказали бы не задумываясь. Теперь он снова просит тебя об услуге.
— Для меня это не имеет смысла. Бронзовые Доспехи помогли дренаям одолеть грозного врага. Но пойти на пир? Какое может быть умершему королю дело до пира?
— Он не сказал, но я думаю, что тебе там будет грозить какая-то опасность. Ты знаешь об этом?
— Да.
Кива вышла из оружейной и стала в дверях — в охотничьем костюме и высоких сапогах с бахромой. На поясе у нее висел нож, длинные волосы она стянула на затылке хвостом.
— Одежда пришлась тебе впору, — вставая, сказал Нездешний. Он прошел к одному из шкафов в оружейной и достал оттуда маленький двукрылый арбалет. При свете лампы осмотрел оружие, слегка смазал маслом желобки для стрел и подал арбалет Киве. — Я заказал его для моей дочери Мириэль, но она предпочитала более привычный охотничий лук. Он значительно легче, чем мой собственный арбалет, и стреляет не больше чем на пятнадцать шагов.
Кива взвесила арбалет в руке. Он имел форму буквы Т, в середине которой была приделана рукоять. Задняя его часть плотно охватывала запястье, а вместо бронзовых курков в рукоять были вделаны две черные кнопки.
Нездешний подал ей две черные стрелы:
— Заряди сначала нижнюю.
Кива попыталась, но не смогла. Центр нижней тетивы был укрыт внутри механизма.
— Дай покажу.
На нижней стороне арбалета помещалась защелка. Нездешний оттянул, и открылась нижняя тетива. Наклонив оружие, он вставил стрелу на место, закрыл защелку и вернул арбалет Киве. Девушка вытянула руку и пустила стрелу в ближнюю мишень, а потом перезарядила арбалет, все еще неуверенно.
