Место источало зло. Лаэраль чувствовало это. Хотя была ночь, воздух был влажным и горячий. Послышался едва различимый шум — плачущий крик, похожий на женские рыдание. Деревья здесь были чёрные и скрученные, их массивные ветви были лишены листьев. Путаница мёртвых лоз оплели полуразрушенную каменную кладку, запах увядших цветов навевал мысли о гниющих на солнце трупах. Земля была неровной, едва заметные каменные плиты были покрыты слоем загнившего суглинка. Лаэраль заметила сверкнувшие глаза камышового кота, наблюдающего за женщиной из темноты. Хотя он была голоден, а Лаэраль казалась лёгкой добычей, но хищник не нападал. Кот нервно махнул хвостом и скрылся в лесу.
Что это за место? Лаэраль погрузилась в своё подсознание и использовала частичку собственной жизненной силы, чтобы придать силу заклинанию. Она коснулась пальцами камня кладки и задала вопрос снова — в этот раз, шепча магическую формулу. Чародейка коснулась пальцами свободной руки закрытых век.
— Покажи мне, — скомандовала женщина.
Когда она открыла глаза, перед ней предстала совсем другая картина. Лаэраль стояла не в поглощённых джунглями руинах, а в помещении с высокими стенами. Солнечный свет проникал в комнату через стеклянные витражи, окрашивая всё в кроваво— красный цвет. Эльф с тёмно коричневой кожей и редеющими седыми волосами восседал на троне. Он был одет в отделанные золотом одеяния, а голову венчала серебрёная корона. Его руки порхали в воздухе, исполняя сложный набор жестов, пальцы плясали в тёмном дыму восьми жёлтых свечей. Они стояли на концах лучей восьмиконечной звезды, нарисованной чем-то, по цвету напоминающим свежую кровь. Пока Лаэраль заворожено наблюдала, потоки дыма начали сливаться воедино и принимать форму чудовищного демона с крыльями летучей мыши, рогами и раздвоенными копытами. Меч с лезвием, похожим на языки пламени, был закреплён за спиной монстра и потрескивал. Его пламя в точности походило на то, что горело в глазах демона. Монстр фыркнул, и на пол посыпались хлопья пепла.
— Кто призвал меня? — прорычал демон.
— Геирилдин, из дома Сетомиир.
Маг подался вперёд на своём троне. Его волосы, казавшиеся теперь белыми как кость, осветили лучи красного света из окон. Глаза эльфа блестели.
— Преклони колени перед своим повелителем.
Губы демона дрогнули в гримасе злобы, но он сделал то, что велели. Когда он опустился на колени, одно из его раздвоенных копыт задело свечу. Та упала, и пламя взвилось вверх. Коронованный маг напрягся и сжал амулет в форме паука, что висел у него на шее. Демон поставил ногу обратно в область восьмиконечной звезды, и маг вновь расслабился.
— Твоё имя, демон, — потребовал он.
Демон взглянул эльфу в глаза и ощерил клыки в жуткой улыбке.
— Вендонай.
— Настали тёмные времена, — сказал волшебник демону. — Враги атакуют со всех сторон. Ты поможешь нам повернуть ситуацию в нашу пользу, Вендонай. Жестокие завоевания Ариваандаара должны прекратиться, иначе мы, Илитиири, будем истреблены.
— Я с радостью сделаю это, Геирендлин, — ответил демон.
Видение закончилось. Джунгли и руины вернулись.
Лаэраль дрожала, так как она понимала, что открыло ей её видение. Это было то место, где всё произошло примерно тринадцать тысячелетий назад — событие, ускорившее падение тёмных эльфов Илитиири в безумие и тень. Куилью обсуждала это с Лаэраль раньше. Чародейка достаточно хорошо знала историю предков тёмных эльфов дроу, чтобы понять то, что сейчас видела. Согласно прочитанному её сестрой, Илитиири были жадным народом, стремящимся к завоеваниям любой ценой. Их благородные дома воззвали к тварям из Абисса, только для того чтобы победить в войнах которые они вели с соседними эльфийскими королевствами. Тем не менее, Куилью сомневалась в том, что они были так безжалостны, как рисовала их история — возможно, они были отчаявшимися жертвами. И видение, похоже, подтверждало последнее. Независимо от мотивации коронованного эльфа, возможно, призыв демона, который только что видела Лаэраль, был причиной падения его народа. Вендонай был балором, демоном, развратившим предков Куилью — демоном, который сейчас таился внутри перекованного Клинка Полумесяца.
Демон, заразу которого Куилью собиралась вобрать в себя.
И это то место, где всё должно свершиться.
Одна деталь видения Лаэраль оставалась настораживающей. Она мало знала о вызове — сама идея намеренного освобождении демона была отвратительной — но она могла сказать, что ритуал прошёл не так гладко, как могло показаться. Демон проявил не слишком много покорности: во-первых, опрокидывание свечи, которое заметил волшебник, а во-вторых, когда демон отвёл копыто назад, он стёр линии, нарисованные на полу.
Этого маг не заметил.
Возможно, Куилью тоже что-то пропустила? План, который она так туманно описала Лаэраль, хорошо звучал лишь на словах. Куилью вберёт в себя скверну демона, а затем Лаэраль очистит её серебряным огнём Мистры. Для того чтобы демон не получил контроль над телом сестры, Лаэраль использует трюк, который они однажды провели с Эльминстером, Куилью сказала об этом в своём загадочном послании во время их короткой связи. Лаэраль временно выйдет за рамки времени, оставляя Куилью замороженной на какой-то срок, до того момента, когда уверенность в том, что у Леди Арунсун получиться вызвать серебряный огонь до того, как демон что-то предпримет, станет полной.
Звучит хорошо, но лишь в теории. И кому принадлежала эта идея? Сестре Лаэраль или демону? Куилью признавала, что осквернена Вендонаем, но во время последнего общения она заверила Лаэраль, что полностью контролирует себя. Но была ли это она? Что если демон планировал повернуть благословение Мистры против них? Что если серебрёный огонь не тронет Вендоная, а уничтожит Куилью? Её тело не может быть уничтожено магией, но неизвестно, чей разум будет управлять этим телом.
Если бы Лаэраль была жрицей, она могла бы попросить высшие силы направить её. Но она была магом, руководствующимся только своими инстинктами. А инстинкты кричали об опасности.
Поток лунного света над голыми ветвями деревьев предупредил о появлении Куилью. Лаэраль взяла себя в руки. Мгновение позже Куилью предстала перед сестрой. Она приземлилась на камень, на котором раньше стоял трон, Клинок Полумесяца был поднят высоко над головой. Её одежда была мокрой, и волосы, ниспадавшие до лодыжек, прилипли к чёрной коже.
Взгляды сестёр встретились — у Куилью ясный и решительный, а у Лаэраль полный беспокойства.
