Раиль Шариф - Уравнение Куфу

Ознакомительная версия.

Тактильные ощущения дали Джефу понять, что они миновали множество перекрестков и остановились. Внезапно он перестал чувствовать тепло ладоней Жаннет. Он услышал, как, оставив его одного, хлопнув дверьми, из машины вышли двое. Ощущение времени для него теперь тянулось количеством вздохов.

Джеф попытался разомкнуть веки, но зрительный нерв, соединенный с головным мозгом, острой болью дал сигнал об опасности. По сосудистой оболочке, в которой расположены кровеносные сосуды, словно полоснули бритвой. Ткани глаз и сетчатка тотчас наполнились кровью. Слезы алыми росинками стекли по его ресницам и застыли на щеках.

Джеф попытался их вытереть, но тысячи маленьких жал, одновременно вонзившись в его мышечные ткани, свели судорогой все тело. Теперь он был способен только слышать звуки, чувствовать запахи, мыслить и осознавать.

Он думал об отце. Успел ли он заметить то, что заметил он, Джеф. Воспользовался ли той спасительной ниточкой, что бросает утопающему судьба.

Поток его мыслей был прерван открывшейся дверью и суровым голосом Сущности:

– Переодень Джефа.

Джеф почувствовал, как осторожные пальцы Жаннет снимают с него девчачье платье и облачают в штанишки и футболку. Ее тихий голос, вдруг зазвучавший над самым ухом, показался ему родным и близким.

– Я знаю, как тебе больно. Но ты должен верить и быть сильным! – с трепетом произнесла она.

– Я в порядке. – превозмогая боль, процедил сквозь зубы Джеф.

Звук заработавшего двигателя тяжелой вибрацией сообщил ему, что машина вновь трогается в путь.

– Потерпи, малыш. Мы что-нибудь придумаем, – нежно сжимая его маленькую ладонь, произнесла креолка.

– Должно быть, вы очень красивая. Жаль, я этого не вижу.

Жаннет обняла Джефа и поцеловала его. Тонкий запах ее волос пробудил в нем давно забытое чувство:

– Вы пахнете, как моя мама.

– Должно быть, она тебя очень сильно любила.

Волевым стержнем Джеф подавил в себе желание расплакаться и ответил:

– Больше жизни.

Кампонгтхом. 10:20 утра

В это утро зеркало воды, залившей квадраты рисовых полей, отражало не только солнце. Зловещей тенью, рассекая лопастями воздух, вдоль дамбы летел вертолет. Для людей, обрабатывающих поля, это событие было в диковинку, поскольку в стране имелся только один вертолет, а воспользоваться им могли только высшие чины. Но, присмотревшись повнимательнее, люди были немало удивлены. Купаясь в солнечных бликах, в сторону Кампонгтхома летел не военный, а маленький спортивный двухместный вертолет.

Отыскав площадку для посадки, Вен Джун сделал плавный вираж. Рисунок его широких лобных морщин, словно впитавшееся годами зло, стал отчетливее, а тень, блеснувшая в глазах, отразила работу мысли.

Кто бы мог подумать, размышлял он. Ухлопать единственный на всю страну вертолет.

За аренду той спортивной игрушки, на которой он сейчас летел, ему придется открыть наркодельцу зеленый коридор на всю неделю. На данный момент его волновала эта проблема больше, чем жалость к погибшим товарищам. Это чувство исчезло после того, как в 76-м году в одном из концлагерей полпотовцы заставили его съесть сырую печень товарища по несчастью. В тот день он словно съел собственную душу.

За небольшую плату, оставив вертолет под наблюдением крестьянина, капитан вошел в Кампонгтхом. В отличие от стотысячного Пномпеня численность этого города едва достигала восьми тысяч. Во всем остальном он был таким же, только более чистым и уютным.

Спустя четыре минуты, доехав на такси до отеля «Меконг», капитан, прихрамывая, подходил к стойке администратора. Клерк, большой и пышный, завидев капитана, зевнул в кулак и незаметным движением протер заспанные глаза.

– Добрый день! – произнес клерк. – Хотите у нас поселиться? Мы во всеоружии: у нас нет клопов и у нас самое чистое белье.

– Нет. Передай клопам большой пламенный привет. Я ищу человека по имени Чен Джун.

Капитан заметил, как лицо клерка напряглось, точно пыталось вытеснить из глубин памяти что-то важное.

– Вас зовут Вен Джун? – спросил он.

– Да, – изумился капитан.

Клерк медленной семенящей походкой направился к концу стойки. Будь он в Антарктиде, то, вне всякого сомнения, ввел бы в заблуждение целое стадо пингвинов.

– В таком случае это для вас, – он вытянул с полки конверт. – Некий европеец передал.

Капитан не стал ждать, пока тот до него доползет, и в одно мгновение оказавшись рядом, вырвал его из рук. Вскрыв конверт, он обнаружил ключи с биркой и письмо. Оно была написано по-кхмерски, ровным красивым почерком:

Здравствуй, Вен. Обстоятельства так сложились, что я вернулся. Мы все когда-нибудь и куда-нибудь возвращаемся. Не хорошо ты меня встретил, но я не держу на тебя зла. Не суйся не в свои дела, иначе пожалеешь. А своего сына найдешь в моем номере.

Вен Джун посмотрел на бирку ключей. № 15.

– Где 15-й номер?

– Направо по коридору?

Оставив изумленного клерка осмысливать произошедшее, капитан повернул направо и в самом конце коридора нашел дверь с цифрой 15. В номере на кровати, связанный полосами простыни, лежал Чен. Присев рядом, он выдернул из его рта кляп. Затем вынул из кармана складной нож и разрезал основной узел.

– Отец, – жадно хватая ртом воздух, просипел Чен. – Он не причинит нам зла. Завтра со своей женщиной он покинет Камбоджу.

Вложив в кулак всю свою ярость, Вен Джун наотмашь ударил по лицу Чена.

– Щенок мягкотелый. Ты не понял задачу. Мне нужен диск. Придется делать все самому. Сегодня ты узнаешь, что значит быть настоящим мужчиной. Собирайся.

Озеро Тонлесап, рыбацкая деревня Кампонглуан. 11:40 дня

Рыбацкая деревня Кампонглуан располагалась в пятнадцати километрах от крупнейшего туристического центра – Сиамреап. Путь к озеру Тонлесап, где находилась эта деревня, от автострады шел проселком между мангровых лесов. Во время приливов «по колено» стоящий в воде этот лес чувствовал себя вполне превосходно. По соседству с перистой кустарниковой пальмой «нипа» в нем неплохо уживались болотный финик, зоонерация и камыш. По мере приближения к озеру в глубь мангрового леса незаметно подступала вода. Разъезженный грузовиками проселок у раскинувшегося на берегу Кампонглуана неожиданно сменялся мощеной дорогой. Несколько километров дорога то появлялась, то исчезала, и об ее направлении и существовании можно было судить лишь по параллельным рядам деревьев.

Ознакомительная версия.