— Тише, — мальчик поднёс указательный палец к губам. — Папа просил не шуметь.
Да что же это такое творится?..
— Рикон, а почему папа просил не шуметь?
Наследник пожал плечами. Он потерял какой-либо интерес со мной разговаривать на эту тему. Сейчас его гораздо больше привлекал светящийся кристалл в форме октаэдра.
— Э нет. ЭМИТУП детям не игрушка! Мы же с тобой помним, как нехорошо получилось в прошлый раз?
— Он живой? — Глаза так и горят любопытством.
Я скептически посмотрела на кристалл. Живой? Можно и так сказать. Характером он точно обладает. Не самым замечательным, к сожалению. К моему сожалению.
— Живой, — подтвердила я. — И вредный.
— Почему он мигает? Хочет о чем-то тебе сказать, да? Он так с тобой разговаривает?
Какой умный малец! Не то, что я.
— Предупредить меня хочет, только не могу понять, о чём.
Рикон с умным видом кивнул:
— Он красивый. У папиного друга такой же.
— У какого друга? Который пришел? Рикон, ты ничего не путаешь?
Голова уже не болит, а просто раскалывается. Устроенная ЭМИТУПом игра со светом порядком мне надоела и теперь действует на нервы.
— Я никогда ничего не путаю, — гордо заявил мальчик.
(Ну, я же говорю, что он гораздо умнее меня!)
Вот и температура, которая вроде бы начала сползать, снова подскочила. Надо же, оказывается, какая я мнительная.
Уже без особой надежды я задала важный вопрос:
— И как же зовут гостя (да гореть ему в чистилище у Тёмного!..)?
— Дж… джс… Сложное имя, — обиженно произнес юный наследник. — Не могу сказать…
Я попросила Рикона не расстраиваться, что он не смог выговорить это заковыристое имя, и сказала, что когда он чуточку подрастёт, то всё у него получится. Имечко, конечно, еще то. Джейсв. Сплошные согласные.
Когда я полностью сползла с постели и нетвёрдой (меня морозит, между прочим!) походкой направилась к двери, Рикон предупредил меня, что папа просил не выходить. Я возразила, сказав мальчику, что Император воспретил покидать комнату только ему. На это наследник Империи резонно заметил, что папин запрет распространяется на нас обоих, а на меня в особенности.
— Я уверена, он имел в виду что-то другое. И вообще, я только одним глазком гляну.
Докатилась, перед ребёнком оправдываешься. Вот лежала же себе спокойно, шевелиться и то не хотела, а сейчас что? Тебе постельный режим соблюдать нужно! У тебя температура!..
Должна же я выяснить, кто пришёл.
Какое "выяснить"? Ты и так знаешь, кто!
Иногда мой внутренний голос жутко меня раздражает.
А это не внутренний голос, это здравый смысл!
О, Светлый, дай мне сил не сойти с ума…
Прежде чем выйти, я прислушалась.
Тишина.
Их там нет, или они так тихо разговаривают?
Я осторожно приоткрыла дверь…
Вы когда-нибудь задумывались, что именно подталкивает людей к самоубийству? Говорю не о тех случаях, когда человек, стоя на краю крыши "высотки" или сидя на подоконнике, почти заворожённо смотрит вниз и представляет себе, как, сделав всего один-единственный шаг, он полетит… И пускай — вниз, зато на несколько мгновений получит ощущение полной (может быть, мстительной) свободы от всех. Или когда, набирая горячую ванну, проверяет, хорошо ли заточено лезвие бритвочки, и мысленно прикидывает, с какой силой нужно полоснуть по запястью, чтобы… Такие мысли, вероятно, приходят многим в голову. Но кому-то удается побороть в себе то разрушительное желание души покинуть бренное тело, а кому-то и нет. Так вот, я говорю о том, что заставляет сделать тот самый последний шаг. И каким он бывает для человека, окаяннный миг, когда последнее движение совершено, и обратного пути попросту уже нет. Хотя… волею Судьбы попадаются личности, сумевшие пережить собственную попытку самоубийства.
Жаль, но, на моей памяти, не происходило встреч с такими вот личностями. Случись иначе, быть может, они рассказали бы, как можно пережить свою смерть, или хотя бы не доводить себя до того, что ты окажешься перед выбором: резкая боль от кухонного ножа или вечная темнота баночки со снотворным. Но никакой подобной встречи не случилось, и вот мой последний шаг был сделан.
Открыв дверь, я несмело выглянула наружу.
Как я, собственно, и ожидала (какие уж тут поводы для сомнения?), за столом сидели Ионо Второй и Джейсв. Они тихо (но не шёпотом) и на удивление спокойно о чём-то беседовали.
На этот раз Крист был одет в костюм, более подходящий миру МИА-3; сине-зелёная расцветка одежды прилагалась. Угадать, о чём он думает, по выражению его лица было невозможно даже человеку, который знаком с моим товарищем не один десяток лет. Но мне этого и не потребовалось: ЭМИТУП позволил уловить часть эмоций Криста, которые совершенно не вязались со скучающим выражением его лица. Эмоции эти являли легкую растерянность, удивление и вообще крайнее недопонимание ситуации. Именно недопонимание.
Несмотря на моё, по-моему, явно пристальное внимание, ни Император, ни его советник моего присутствие или не заметили, либо, занятые своими делами, попросту проигнорировали. Но в комнате оставались ещё двое, которые сразу же обратили ко мне свои взоры. Шантэр, до сего момента облокотившийся о стену и злым взглядом буравящий Кай, которая пристроилась на диване, тут же отвлекся от своего занятия и направился ко мне.
Я и слова в свое оправдание сказать не успела, как он тут же попытался затолкать меня обратно в комнату.
Я просто зашипела от возмущения:
— Эй, что за хамство? -
— Вернись обратно, — тихо, но настойчиво ответил полукровка.
— Ой, да брось! Я не помешаю, — в очередной раз уворачиваясь от его рук, заявила я.
— Ты больна, тебе нужно в постель, — Шантэр уже почти впихнул меня в комнату, но использовать против меня всю свою силу всё же не решался. Я же тем временем старалась расслышать, о чем разговаривают те двое за столом. О чем они вообще могут договариваться?! Да какого лешего тут происходит?..
И я не удержалась от немедленного высказывания на эту тему:
— Больных тут больше напоминаете вы. Что они все здесь делают?
— Потом обсудим, — также шепотом ответил Дикий.
Но было уже поздно. Беседа за столом прервалась, и Кай, как оказалось, не в одиночестве наблюдала за нашей маленькой перепалкой.
— О, Весена! — Соизволил обратить на меня внимание "отец". — Уже проснулась? Как себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — откликнулась я и добавила:
— Впрочем, хуже тоже бывало… и не раз…
Дальше пуститься в размышления, мне не дали, точнее, не позволил Шантэр, всего одним словом спрашивая и давая понять, не желаю ли я исчезнуть с глаз долой:
