Только иногда, как сейчас, вид его необъятности огорчал ее. Заставлял задуматься, как мала ее жизнь. Как душна.
Но Бет никогда надолго не впадала в меланхолию. Она глубоко вздохнула, вдыхая запах теплой земли, и когда Кори появился из-за дерева с широкой улыбкой, она прижалась к нему и крепко поцеловала.
— Ух ты, — сказал он, когда они оторвались друг от друга. — И что это было?
— Наверное, я соскучилась по тебе.
Кори нахмурился, затем яростно выругался себе под нос.
— В какую же чертову передрягу мы влипли!
Бет подняла бровь. Золотой мальчик из Ред-Крика любил сыпать проклятиями, когда они оставались наедине. Он узнал их по телевизору на ближайшей заправке, где хозяин разрешал ему смотреть передачи за четверть доллара. Он часто «одалживал» грузовик отца, чтобы добраться туда.
Бет почувствовала укол ревности, подумав о свободе, которой он наслаждался. Побеги Кори были тайными, но даже если бы его раскрыли… ну, кто бы не простил золотому мальчику нарушение нескольких правил?
Мальчики остаются мальчиками… особенно золотые.
И все же Бет часто казалось, что ее похоронили заживо.
— Значит, ты по мне не скучал?
Его глаза сверкнули так, что у нее ёкнуло сердце.
— Я всю неделю только о тебе и думал.
— Неужели это так плохо?
— То, что мы делаем, неправильно. — Она услышала в его голосе тоску. — Бет, я думаю, нам лучше прекратить встречаться.
Хотя внешне ее лицо оставалось невозмутимым, внутри Бет запаниковала.
Она знала Кори Джеймсона с детства. Он всегда принимал ее, со всеми ее недостатками.
Их поцелуи были прекрасны.
Иногда она прислонялась к можжевеловому дереву, позволяя себя целовать, а он шептал: «Я люблю тебя, Господи, помоги мне, но я люблю тебя». По ночам она записывала все это в свой дневник, который прятала под матрасом, воспроизводя каждый восхитительный момент перед тем, как заснуть.
— Ты же не серьёзно?
— Серьёзно. — Он провел рукой по выгоревшим волосам. — Я не могу продолжать делать то, что считаю грехом. Скоро у меня появятся обязанности.
Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, чувствуя, как дневной свет красиво освещает ее лоб.
— Мы никому не причиняем вреда. В любом случае, если бы это не было немного греховно, это не было бы так весело, согласен?
Он засмеялся и стал прежним Кори.
— Бет, ты чертовски хороша, — сказал он, явно цитируя какой-то мирской фильм, который видел по телевизору на заправке. — Но самое главное — это загробная жизнь. Мы повеселились и должны начать серьезно относиться к вечной жизни. Пока не стало слишком поздно.
Она выскользнула из его объятий, раздраженная упоминанием о загробной жизни — той смутной концепции, вокруг которой была вынуждена вращаться ее жизнь.
— Если ты так считаешь, тогда зачем я тебе понадобилась?
Он поморщился.
— Нет ничего плохого в том, чтобы грешить, когда ты молод, если это ничего не значит. Но теперь всё по-другому. Мы никогда не должны были выбирать друг друга. Нам следовало бы дождаться решения Бога.
— Решения Бога относятся только к бракам, — сказала она беззаботно.
— Относитесь к другому полу, как к змеям, — парировал он. — И оставайтесь целомудренными.
— Это из-за твоего отца? Он тебе что-то сказал?
Парень нахмурился, пытаясь решить, как много рассказать. Теперь, когда она чувствовала, что вот-вот потеряет его, он выглядел еще красивее, чем прежде.
«Так что не вздумай его потерять», — приказала она себе.
— Ты знаешь, что я должен унаследовать поместье?
Она закатила глаза.
— Все об этом знают.
— Вчера, отец сказал, что Господь непременно благословит меня множеством жен — как только я стану достаточно взрослым для женитьбы. Можешь представить, насколько это большая ответственность? Я буду главой семьи, Бет. И не когда-то там, а очень скоро.
Вспышка боли, быстрой и острой. Девушки выходили замуж в четырнадцать лет, но мальчики, как главы семей, ждали до восемнадцати.
Кори уже было семнадцать.
— Ты этого хочешь? — спросила она. — Быть высокопоставленным главой семьи с десятками тупых, послушных жен?
— Я хочу быть праведным человеком.
Она топнула ногой — ничего не могла с собой поделать.
— Кори Джеймсон, ты просто зануда! Ты достаточно умен, чтобы быть, кем угодно, и делать, что угодно. Ты можешь уйти, если захочешь! Извне тоже есть жизнь.
Эти слова, как затаённые мечты, соскочили с её языка.
— Но тогда я буду проклят, — сказал он. — Между нашим поселением и геенной огненной, я предпочту первое.
Бет скрестила руки на груди и перевела взгляд на каньон.
Что с ней не так, если ей наплевать на то, что она будет проклята?
«Я просто хочу жить, — в отчаянии подумала она. — Целовать парней, увидеть новые места, завести настоящих друзей…»
Горячие слезы внезапно потекли по ее щекам.
В одно мгновение бедный, раздираемый противоречиями Кори заключил ее в объятия.
— Эй, Бет. Не плачь. Пожалуйста, не надо.
Она прижалась щекой к его ключице.
— Надеюсь, ты будешь счастлив со своей дюжиной жен, — с горечью сказала она. — Надеюсь, они будут ужасными клячами.
Он погладил ее по волосам.
— Давай не будем сейчас об этом думать. Пока я свободен, мы можем продолжать встречаться. Но знаешь, если кто-нибудь когда-нибудь узнает…
Бет подумала об Агнес — сестре, хранящей секреты, — и заплакала еще сильнее.
— Ты знала, что это не навсегда, когда мы только начали встречаться, — сказал он. — Так что же тебя на самом деле беспокоит?
— Агнес, — воскликнула она. — Она улизнула тайком!
Он нахмурился.
— А кто из девочек — Агнес?
— Ты на неё раньше не обращал внимание, потому что она неприметная, — сказала она обвиняющим тоном, отстраняясь. — Ты знаешь всех хорошеньких девушек по именам.
Он покраснел.
— Не всех.
Но Бет знала, что она права. Это было самое странное, потому что в её глазах Агнес обладала поразительной красотой. Было что-то в том, как она держалась. В наклоне ее головы. Черты ее лица были, бесспорно, грубыми и заострёнными, и все же иногда Бет ловила себя на том, что не может отвести от нее глаз.
Она всегда думала про себя (и с легким раздражением), что для определенного типа мужчин сестра затмит ее полностью.
— Агнес — моя старшая сестра, — сказала она с иронией в голосе. — Образец добродетели.
— А, понятно. — В голосе Кори звучало удивление. Когда он не включал режим святого, то был очень даже не прочь развлечься. — Значит, у нее есть тайный парень?
— Я так не думаю. — Бет прикусила губу, размышляя. — Не думаю, что она когда-либо грешила даже в собственных мыслях.
— И что же, по-твоему, она задумала?
Девушка закусила ноготь большого пальца.
— Боюсь, она делает что-то благородное.
— Неужели? Например, что? — Как будущий честный глава семейства, Кори всегда интересовался отважными поступками. — Не обижайся, но что может девушка сделать благородного?
— Я не знаю, — отрезала она, слегка обеспокоенная.
Несмотря на то, что верующие восхваляли благочестие Агнес, никто, казалось, не замечал того, что видела Бет… что ее сестра особенная.
Когда она склоняла голову перед молитвой, в голову Бет иногда приходила самая безумная мысль: что Агнес похожа на древнего пророка. Эта мысль захлестывала ее, как туман сверхъестественного облака, затем быстро проходила, и она снова видела свою простую молящуюся сестру. Она старалась забыть тревожное подозрение, что Агнес была обречена на величие.
Настоящее величие.
Бет не возражала бы против того, что ей суждено стать великой, если бы только она поделилась с ней. Но прошлой ночью Агнес захлопнула дверь у нее перед носом.
И почему? Разве она не старалась всегда быть хорошей сестрой?
Бет оторвалась от своих мрачных мыслей и страстно посмотрела на Кори, наслаждаясь тем, как ее взгляд заставил его покраснеть до кончиков ушей.
