Снова раздался ропот взрослых, большинство из которых, как Андерс знал со вчерашнего дня, все еще не верили, что Рейна может быть его сестрой, поскольку он был волком, а она — драконом.
Мужчина со светлой косой, который мог быть отцом Эллюкки, наклонился вперед.
— А где сейчас Чаша? — спросил он.
Андерс и Лисабет переглянулись… драконам этот ответ явно не понравится.
— Мы ее уронили, — сказал Андерс, — когда Рейна, Эллюкка и Миккель нашли нас на склоне горы. Мы думаем, что наш класс следил за нами, так что они, вероятно, нашли ее.
— Значит, вы оставили след, — сказал лохматая борода, указывая на них пальцем. — Вы показали им путь, чтобы напасть на нас!
— Нет! — хором ответили Андерс и Лисабет. — Конечно, нет!
— Отец, — запротестовала Эллюкка с одной стороны, неожиданно защищая, но крупный мужчина со светлой косой покачал головой, и она замолчала.
Лейф поднял руку, чтобы успокоить шепот, который начался снова.
— Если бы я собирался оставить след для нападающих, — мягко сказал он, — я не уверен, что оставил бы его для армии двенадцатилетних, и, к счастью для нас, это то, что мы получили.
— На этот раз, — сказала бледная седовласая женщина с мрачным выражением лица.
— А что будут делать волки? — спросил Лейф у Андерса и Лисабет. — Они будут готовиться к войне?
Андерс разрывался… как ему на это ответить? По правде говоря, они с Лисабет знали, что Сигрид делает именно это. Они подслушали, как она говорила о своей враждебности к драконам в своем кабинете, о необходимости найти их. Но если он признает это, станут ли драконы нападать на волков прежде, чем те успеют сделать первый шаг?
Лисабет ответила тихо.
— Они слишком мало знают о вас. Легко верить историям… вы верите в них о нас, как я могу сказать. А в Холбарде случались пожары и похищения. Наш класс пришел спасать нас, а не сражаться. Но, как вы сказали, мы двенадцатилетки. Вожаки волков не обсуждают с нами свои планы.
Ее голос был спокойным и ровным. Как бы она ни расстраивалась из-за потери единственного дома, который когда-либо знала, сейчас она делала хорошую работу, объясняя, почему им следует позволить остаться в Дрекхельме.
Наконец, заговорила одна из двух самых молодых членов Драконсхода, девушка. У нее была светло-коричневая кожа и вьющиеся светлые волосы, собранные в беспорядочный пучок. Ее рот и круглые щеки выглядели так, словно созданы для улыбки, и поэтому бояться ее было трудно.
— Это произошло всего десять лет назад, последняя великая битва, — сказала она. — Разве волки не помнят, как все было до этого?
— Не знаю, — ответила Лисабет. — Нам было всего два года, когда это случилось. Но, как я слышала, даже тогда между драконами и волками было нелегко.
— Это правда, — согласился Лейф.
Лохматая борода отмахнулся от слов Лисабет щелчком пальцев.
— Мы можем перейти к делу? Они доказали, что готовы напасть на нас. Они доказали, что хотят войны.
— Нет, — настаивал Андерс. Они должны были заставить драконов понять, что волки не все плохие, они не такие, какими их считают драконы. — Мы пришли только за моей сестрой.
— Если она такая, — усмехнулся лохматая борода.
— Думаю, что да, — тихо сказал Лейф.
Рейна вложила свою руку в его, крепко сжимая, но Дреклейд, казалось, не собирался больше ничего говорить, по крайней мере, сейчас.
Отец Эллюкки снова заговорил:
— Торстен, — так, должно быть, звали кустистую бороду, понял Андерс, — не говорит о прибытии одноклассников этих детей. Он говорит о краже. Андерс, Лисабет — волки, которые, как вы говорите, пришли спасти вас, украли у нас артефакты. Одним из них был Снежный Камень.
Теперь все лица за столом были серьезны. Во время битвы Андерс видел, как его друзья Матео и Джай исчезли в глубине пещер Дрекхельма, а когда стая отступила, каждый из двух волков нес что-то в зубах. Неужели одним из этих существ был этот Снежный Камень? Название показалось Андерсу знакомым, но он никак не мог вспомнить, откуда.
— А что делает Снежный Камень? — спросил он.
— В умелых руках он может изменить погоду, — серьезно сказал Лейф.
Сердце Андерса бешено заколотилось. Он уже слышал об этом раньше. Он видел это в Скрабоках — записях артефактов — упоминавшихся рядом с табличкой, которая принесла дождь
— Он делает погоду холодной, — сказал он.
— Да, — сказал Лейф. — Он может вызвать метели, принести град и снег. В руках волков, если они смогут заставить его работать, он может принести холод в Дрекхельм. Для всего Валлена. Вот почему мы всегда хранили его здесь. Ферстульф может отнять у нас тепло, необходимое для трансформации, и ослабить нас до тех пор, пока мы не будем легко побеждены.
Андерс почувствовал, как по телу пробежал холодок, словно Снежный Камень уже начал работать. Сигрид была достаточно безжалостна, чтобы изгнать драконов из Дрекхельма или вообще из Валлена. К этому времени она уже должна знать, что у них ее дочь, и будет в еще большей ярости. Одно дело убедить драконов, что они не так уж плохи только потому, что они волки, и совсем другое… убедить кого угодно, включая самого себя, что Сигрид не представляет опасности для драконов.
Каждый дракон, включая Рейну, будет в опасности из-за Снежного Камня. Ее рука была теплой в его руке, ее присутствие рядом придавало ему сил, когда он отвечал на эти вопросы. Он не мог вынести мысли о том, что она снова в опасности.
Неудивительно, что драконы выглядели мрачными. Когда профессор Эннар вернется в Холбард, Сигрид будет знать, где найти Дрекхельм. Она узнает, куда направить этот холод и куда атаковать.
— Нам некуда идти, если волки выгонят нас из Валлена, — тихо сказал Торстен. — Ни одна другая страна не примет нас, даже если мы переживем путешествие. Нет такого места в мире, на которое не претендовал бы какой-нибудь элементаль как на свою территорию.
— Мы никуда не пойдем, — сказал Лейф, но его голос звучал не так твердо, как обычно.
И Андерс тоже не был в этом уверен.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дракон-сход, казалось, на какое-то время почти забыл, что перед ними стоят Андерс, Лисабет, Рейна и Эллюкка. Члены схода перешли к тихим разговорам, многие из них спорили друг с другом. Андерс был почти уверен, что они с Лисабет думают об одном и том же… что Сигрид непременно воспользуется Снежным Камнем, если решит, что это даст ей преимущество против драконов, но если они скажут это, то, скорее всего, спровоцируют драку. Поэтому он молчал, и она тоже. А пока им просто нужно было разрешение остаться здесь. Найти способ сохранить их троих — его, Лисабет и Рейну — в безопасности. Потом он обдумает свои дальнейшие действия.
Но Торстен первым обратил внимание на них, хмурясь за густой бородой.
— За кого ты будешь сражаться, когда придет время? — Он смотрел на Андерса. — Твой Ледяной огонь остановил их ледяные копья так же, как и наше пламя. Ты можешь стать решающим фактором.
Каждая пара глаз в комнате повернулась, чтобы сфокусироваться на Андерсе, и Лейф поднял руки.
— Он же ребенок, — запротестовал он. — Дети вообще не будут драться.
— Если до этого дойдет, каждый из нас будет защищаться, — ответил Торстен. — И мы посмотрим, что он может делать.
— Он прав, — сказал мужчина с длинным носом и аккуратно причесанными седыми волосами, сидевший через несколько мест. — Неужели мы просто будем держать их здесь, среди нас, когда он может напасть на нас в любой момент?
— Мы что, просто вышвырнем их бродить по горам? — спросил другой. — По крайней мере, мы знаем, где они находятся здесь. Мы должны запереть их.
Последовал шквал споров, голоса перекрикивали друг друга, и, в конце концов, Лейфу пришлось стукнуть кулаком по столу, требуя тишины.
— Андерс, — сказал он, — ты собираешься использовать Ледяной огонь, чтобы напасть на нас?
— Как будто он сказал бы нам, если бы это было так, — фыркнула женщина.
