— Большим, — наконец сказала Лисабет. — Большие каменные стены вокруг города, множество мощеных улиц и разноцветных домов. Они в основном двух-трехэтажные, и все выкрашены в розовые, синие, желтые и зеленые цвета. Оконные рамы деревянные или белые, а крыши покрыты травой — она защищает от холода. Весной и летом там растут цветы, и там почти как на равнине. А город стоит на берегу гавани, так что мачты кораблей похожи на лес голых деревьев, когда гавань полна. В порту огромные металлические арки, стражи ветра. Волки и драконы сделали их вместе, чтобы сохранить корабли в безопасности.
— Артефакты настолько большие, что под ними может проплыть корабль? — пораженный Миккель присвистнул.
— Там живут самые разные люди, — продолжала Лисабет. — Почти из всех стран, какие только есть. Они говорят на разных языках, выглядят по-разному, продают разную еду и играют разную музыку, это замечательно. Море рядом с городом, так что, какая бы ни была погода, мы знаем об этом. Иногда дождь такой сильный, что кажется, будто он хочет вжать нас в землю, а иногда дует теплый ветерок, который, кажется, прилетел из-за океана из какой-то другой страны.
Миккель и Лисабет, казалось, совсем забыли о присутствии Андерса и Эллюкки. В этот момент Миккель мог быть любым из их сокурсников в Ульфаре.
Сначала, когда Лисабет сказала «большим» и упомянула стены, Андерс подумал, что она пытается убедить Миккеля, насколько хорошо защищен Холбард. Но дело было совсем не в этом. Лисабет видела то, чего не видел Андерс, или подозревала. Молодые драконы интересовались волками не меньше, чем волки драконами. Наверное, у них были свои страшные истории, похожие на те, что Сакариас рассказывал у костра, если уж на то пошло.
Именно Эллюкка разрушила чары.
— Дракон-сход ждет, — сказала она. — А когда я вышла из лазарета, они уже собирались выпустить Рейну, так что она должна была встретить нас в большом зале.
— Удачи, — сказал Миккель таким тоном, как будто он имел в виду именно это. — Я встречаюсь с Тео в саду. Увидимся позже.
Андерс сглотнул, потом кивнул. Ему не терпелось увидеть свою близняшку, но он должен был сосредоточиться. Поскольку они упустили свой шанс спрятаться, он должен был найти способ остаться в Дрекхельме, не выдав волков. По крайней мере, слова Миккеля звучали так, будто молодой дракон, возможно, ожидал, что он останется здесь, но крест на карте был напоминанием о том, что Андерс многого не знал о драконах.
Он должен был заботиться о людях, о которых волновался. Вот, что имело значение.
Рейна действительно ждала их за дверью в большой зал, и как только она увидела Андерса, то поспешила к нему, просунув свою руку в его, сжав. Ее прикосновение было знакомым, кожа теплой.
Волки не любят жар — он делает их слабее, мешает ясно мыслить — не больше, чем драконы любят холод. Но сейчас ее тепло не беспокоило его, как не беспокоила ванна прошлой ночью. Это было очень странно. Возможно, что-то изменилось после невероятного, невозможного серебряного Ледяного Огня, который он бросил, чтобы закончить битву накануне? Это был не лед волков и не огонь драконов… но почему-то и то и другое.
С Рейной по одну сторону и Лисабет по другую, он последовал за Эллюккой через двойные двери в большой зал, где его ждал Дракон-сход. Это была огромная комната с высоким потолком, таким гладким, что он не был уверен, был ли тот вырезан или какой-то давний пузырь лавы каким-то образом создал его. Огромные двери, достаточно большие, чтобы через них мог пролететь дракон, вели на склон горы, хотя сейчас они были заперты на засов. Под ними двери в человеческий рост, через которые прошли его одноклассники, тоже были закрыты и заперты на засов.
В другом конце комнаты стоял длинный стол, за которым сидели двадцать пять членов Дракон-схода. Лейф, их предводитель — Дреклейд — сидел во главе. У него была копна рыжих волос, аккуратно подстриженная борода и румяные щеки, как будто он много времени проводил на свежем воздухе. Мужчина был крепко сложен и выглядел сильным и внушительным. В данный момент у него было серьезное выражение лица.
Теперь у Андерса появилось больше шансов изучить остальных драконов, чем накануне… они были такими же смешанными, как и жители Холбарда, их одежда практична и удобна, в большинстве случаев ярко окрашена. В то время как все волки Ульфара носили форму, если бы эти люди не сидели вместе за столом, Андерс никогда бы не узнал, что их что-то связывает. Им не хватало чувства… стаи.
Двое младших выглядели не старше, чем выпускники Ульфара, и выражение их лиц было чуть дружелюбнее, чем у остальных. Андерс также увидел человека, который был похож на Эллюкку… плотный, широкоплечий, с загорелой кожей и пшенично-светлой косой, и он хмурился. А рядом с ним стоял тот самый человек, который накануне был к нему подозрителен — суровые, недружелюбные глаза под непослушными черными бровями, рот, скрытый густой бородой. Он был почти такого же роста, как и его спутник, и еще более устрашающим.
— Доброе утро, — сказал Лейф, и Андерс перестал осматривать остальных, обратив свое внимание на человека, который вел их. — Андерс, Лисабет, мы все встречались вчера ненадолго, но, повторяюсь, это члены Дракон-схода. Мы избраны путем выборов. Мы собрались со всего Валлена, чтобы обсудить наиболее важные для драконов вопросы и решить, какие действия нам следует предпринять. Я — Дреклейд, предводитель Дракон-схода, но здесь мы все равны. Я веду дискуссию, но не принимаю решения.
Андерс кивнул, борясь с желанием взглянуть на Рейну или Лисабет, или даже на Эллюкку, которая стояла рядом с Рейной, как будто она тоже была лицом к лицу с драконом. Он подумал, что, возможно, Лейф дает ему понять своими тихими словами, что Андерсу нужно найти способ обратиться ко всем двадцати пяти людям, сидящим перед ним, а не только к лидеру.
— Спасибо, что позволили нам остаться, — сказал он, и Рейна придвинулась чуть ближе, ободряюще прижимаясь плечом к его плечу, напоминая ему, что он не один.
— Это еще не решено, — проворчал человек с окладистой бородой.
Лейф ответил так, словно ничего не говорил.
— Как вы можете себе представить, у нас к вам много вопросов.
Сердце Андерса бешено колотилось. Как он должен был отвечать на вопросы драконов, которые, несомненно, касались волков, не будучи предателем, которым его уже считали друзья и одноклассники? Одно дело — надеяться, что он найдет дом здесь, в Дрехельме. И совсем другое — причинить вред тем, кто остался в Ульфаре.
А что будет, если он не сможет? Что именно имел в виду медбрат в лазарете, когда говорил о получении ответов?
Лисабет заговорила рядом с ним тихим голосом, и он понял, что она испытывает тот же страх, что и он.
— Мы постараемся ответить.
— Во-первых, — сказал Лейф, — как вы нас нашли. Мы пошли на многое, чтобы скрыть Дрекхельм… мы были вынуждены двигаться после последней великой битвы десять лет назад, и мы не хотим делать это снова.
Андерс подумал, что сможет ответить, потому что драконы все равно догадаются.
— Мы использовали Чашу Фелкира, — сказал он, и по рядам взрослых, сидевших за столом, пробежал шепот.
— Артефакт? — спросила пожилая женщина с худым лицом. — Как он работает?
— Вы наполняете его водой, — объяснил он. — А потом пускаете в него специальную иглу. Она действует как компас, только указывает на самое большое скопление драконов в Валлене.
— И почему вы, волки, никогда раньше не использовали его, чтобы напасть на нас? — требовательно спросил лохматая борода.
— Мы думали, она сломана, — сказала Лисабет. — Всего неделю назад кое-кто начал подозревать, что если взять ее подальше от города, подальше от людей в Холбарде, которые могут иметь следы драконьей крови, и использовать в день равноденствия, когда магическая сущность в природе сильна, и когда драконы собираются вместе в большом количестве, чтобы отпраздновать, это может сработать еще раз. И это произошло.
— И мы ее украли, — заключил Андерс, — чтобы попытаться найти мою сестру.
