– Теперь ясно, как ты выжил после встречи с медведем. Маг, это ж надо... А что в сапожниках забыл?
– А ещё я дворянин, вот только вступить в наследство пока не могу. С родственниками не повезло, – парнишка фыркнул, поднимаясь. – Доброй ночи, мастер, – очередная вежливая улыбка и Нэль, развернувшись спиной к собеседнику, отправился к воротам. Внутри... царило ощущение предательства, как бы глупо это не звучало. И почему-то очень больно становилось от мысли о том, что остался всего один день – и все. Как ни крути, но в эту осень он был счастлив – по-настоящему и, наверное, впервые в жизни. И даже позволил себе мечтать: о небольшой ювелирной лавке, дворике с яблоней, о большом, пушистом псе, жене и, чем демон не шутит, паре детей – в далёком будущем.
Теперь все мечты рухнули разом. Полоснула боль, выходя из-под контроля и юноша, глухо зарычав, ударил кулаком по доброму дубовому срубу. И с ужасом заметил, что вместо ногтей на пальцах черноватые когти, во рту, судя по всему, прибавилось клыков, а значит... Значит и черные вены на лице уже показались.
Парнишка сорвался с места. Внутри клокотала непонятная злость и обида, хотелось что-нибудь сломать, что бы хоть так дать выход вдруг вспыхнувшим чувствам. И чувствам совершенно неожиданным и подчас не совсем ясным.
Нэль влетел в лес – юноша целенаправленно стремился сейчас подальше от людей. Никто не должен видеть его в когтисто-клыкастой форме.
...Замер он лишь на поляне, где-то когда-то, казалось в другой жизни, выращивал ирисы. Причем не просто замер, а упёрся лбом в древесную кору и стоял, жадно и глубоко вдыхая холодный, уже почти зимний воздух. И, неожиданно – удар кулаком по стволу. И ещё, и ещё, и ещё... Потом до слуха донёсся тонкий, какой-то очень жалобный скулеж. И лишь несколько секунд спустя подросток понял, что плачет. Впервые, наверное, в жизни, не считая глубокое детство. Смерть матери, убийство отца, потеря дома, бродяжничество, а теперь ещё и это, ставшее последней каплей. Какие-то злые слезы рождались где-то глубоко внутри, обжигая и сжимая горло судорогами. Лицо намокло, и теперь по нему больно хлестал холодный зимний воздух.
Уже давно опустилась ночь – удивительно светлая и звездная, а Нэль совершенно не торопился назад. Он сидел на мёрзлой земле, лишь чуть припорошенной снегом и равнодушно смотрел, как снежинки падают на нежно-зеленый кустик лиловых ирисов. Злость ушла, как и обида, и горечь. Остались пустота и удивительное равнодушие, граничащее с апатией. И именно поэтому, когда слева отчётливо хрустнула ветка и донеслись шаги, подросток даже не повернул головы.
– Хм, и правда, удивительное смешение рас. Эльф и демон. Поразительно!
Юный маг скосил взгляд. В паре метрах на землю опустился, скрестив ноги, эльф. Высокий, стройный, темноволосый, довольно молодой. Но любопытство, коему положено было сейчас вспыхнуть, лишь вяло трепыхнулось и угасло.
– Отвали.
И парнишка вернулся к созерцанию замерзающих цветов.
– Прости, я не представился, – в этот год Нэлю удивительно везло на людей, не реагирующих на хамство. – Меня зовут Риниэль. Возможно, твоя мать обо мне говорила.
Разговаривать по-прежнему не хотелось. И Нэль лишь глубже втянул голову в воротник куртки, продолжая сидеть, обнимая колени. Когти уже ушли, а вот черные вены с лица, он подозревал, пока нет.
– Ну, говорила. Дальше что? Ненавижу эльфов. И людей. Всех ненавижу, – голос звучал глухо.
– Это довольно глупо, – эльф подсел ближе.
– Без тебя знаю, – подросток поднял воспалённые глаза. – Почему ты ее не спас? Почему ты не нашел и не увез маму? Она ведь твоей невестой была! И пускай я бы ее не увидел больше, но она была бы жива! – юный маг сыпал обвинениями, стремясь выплеснуть хоть часть того злого и темного, что засело внутри. И то, что они с собеседником видят друг друга впервые, его не смущал и не останавливал.
– Всегда проще обвинить кого-то другого, – мужчина пожал плечами. – Но я искал ее, все время искал. Жаль только, что твой отец слишком уж хорошо умел заметать следы. Когда я узнал, что уже поздно, то решил найти тебя.
– Зачем? – в голосе отчётливо прозвучала горькая ирония.
– Не знаю, – честно признался Риниэль. И, наверное, только поэтому ему вновь не нахамили. – У нас больше общего, чем ты думаешь. Мы оба ее любили. Любим.
Нэль молчал. И молчал очень долго, вновь вернувшись к созерцанию умирающих на морозе цветов.
– Магии меня научи. Эльфийской, – наконец буркнул подросток.
– На это потребуется время, – заметил мужчина.
– А ты куда-то спешишь?
Эльф хмыкнул в ответ, отрицательно качнув головой.
– Вот и я с завтрашнего дня совершенно свободен. Только закончу одно дело и свалю с этой убогой дыры…
Глава 6
Глупо считать, что у Нэля из денег были лишь те гроши, что полагалось иметь подмастерью. Деньги у него были — парень влез в тайник отца, находившийся вне дома и выгреб все, что там нашлось. Просто ему крайне не хотелось привлекать к себе излишнее внимание, а ученик сапожника, расплачивающийся, к примеру, в таверне, полновесным золотом это... Как минимум вызовет любопытство. Поэтому на рынок юный маг отправился сразу,
едва установился рассвет. В дальнюю и долгую дорогу требовалось подающим образом снарядиться.
...До дома Риисы Нэль добрался уже после полудня. И, как специально, вся семья в этот момент находилась во дворе, укладывая поленницу. Только что приобретенного коня – черного жеребца, выносливого, крепкого и дорогого даже на вид — парнишка привязал к изгороди. Хотя, появись у скакуна такое желание, он легко удрал бы вместе с забором. Так что привязь была чисто номинальной, чтобы не бродил по улице. К седлу оказались приторочены седельные сумки, набитые всякой снедью и сменой одежды. Удобно – под правую руку, там же, у седла, был прилажен короткий и широкий меч.
Сам подросток тоже изменился. Хотя подростком назвать его язык уже и не поворачивался — это, скорее, был серьезный и хмурый юноша. Куртка, подбитая мехом, темные брюки, высокие, до самых колен, сапоги и плащ, небрежно наброшенный на одно плечо, совершенно не были похожи на то, что обычно носил юный маг, живя здесь. Но сейчас скрываться не хотелось. Мирная, тихая жизнь все равно лишь мелькнула и исчезла, а значит... Значит, и пытаться стать "нормальным" больше не стоит.
– Нэль? – Рииса выглядела удивленной и радостной, а ее отец несколько раздосадованным и тоже, пожалуй, удивлённым.
– Здравствуй, – юноша учтиво склонил голову, здороваясь со всеми и особенно с девушкой. — Прости, я вчера не смог прийти.
– Жаль, – она действительно была этим огорчена. И настолько искренне, что Нэль невольно задумался: а знает ли подруга о женихе? Он покосился на мастера булочника. Судя по не очень-то довольному взгляду — нет, дочь ни о чем ещё не знала. Интересно только чего они тянут и для чего тогда привечали его всю осень? Ведь симпатии своей к их дочери он не скрывал. Впрочем... какая теперь разница? Да никакой. Это уже не его дело и лезть он в него не станет.
— Мне тоже жаль, – юноша грустно улыбнулся. – Вот, держи. Я принес твой подарок, – Нэль протянул Риисе красиво упакованную коробочку, где лежала довольно дорогая брошка — цветок ромашки, лепестки которого были обсыпаны мелкими полудрагоценными камнями. Очень красивая, тонкая работа. Удивительно воздушная и лёгкая. И, признаться, ещё вчера подарок был иным. — Возьми. Это эльфийская работа, — на этих словах лица родни вытянулись. -- Раньше принадлежало маме. Я уезжаю сейчас и хочу, что бы это осталось у тебя. На память, – юноша говорил не скрываясь, держался очень прямо, ни чем не выдавая царившей внутри почти звериной тоски.
– Но куда? Зачем? Я... Я не могу это принять, это слишком... Просто слишком! Ты объясни, что происходит, – девчонка выглядела растерянной или даже, скорее, смятенной.
– Это эльфийская вещь, терпеливо повторил юноша, – не я выбираю ей новую хозяйку, а она сама. Так что, – он молча развернул свёрток и вложил брошку девчонке в ладонь. – А остальное... Я не могу объяснить тебе. Пока – не могу. Но придет время, и ты все узнаешь. Честно. И уже очень скоро, – он бросил выразительный взгляд на родителей Риисы, выдавая их причастность с головой. Маленькая месть за испорченные мечты. – Просто мне надо уехать иначе будет плохо. Всем.
