бургомистра.
После захвата власти Элизу знать прозвала "Ведьмой". Элиза разгромила поместье бургомистра, нескольких неверных ей дворян, и раздала их вещи гражданам, забрав себе земли. Выжившие оппоненты пытались возмутиться, воззвать к королю. Но Король не вмешался. Возможно, двойной объём ежегодных выплат как-то повлиял на его решение. А жители города её полюбили. И "Ведьмой" считали доброй. Возможно, сниженные вдвое налоги сыграли здесь роль.
Келлу действительно хватило на свою лавку и очень много даже осталось на старость. Он купил домик рядом с мастерской Луки, и чаще проводил время с ним и его сыновьями. Но это было потом. Позже.
Через неделю после прихода к власти Элиза устроила в саду артиллерийский салют, такой, какой она всегда и хотела. Она пила из бокала дешёвое вино из местного трактира и радовалась. Она радовалась, что ей встретилась Химера. Она радовалась, что Эрик был обвешан магическими талисманами, как праздничное дерево. Радовалась, что похожие талисманы были у его охраны. Радовалась, что Химера не забрала их по праву сильного.
Она радовалась, что несмотря на все его ошибки, её дражайшему папе хватило ума спрятать перстень в её кулоне и передать ей. Что Дворяне не успели сломать Камень Основателя и тот признал её. Что среди стражей попались верные люди и их было достаточно. Что ей удалось сдержать толпу и направить её против предателей.
По саду пронеслось дуновение ветерка. На мгновение ей показалось, что рядом, тяжело дыша, справа от неё стоит привычный, пыхтящий сопящий колобок. Старый граф. Её отец. Вот-вот он протянет руку, погладит её по голове и снова будет грустно спрашивать, зачем его принцессе понадобилась бочка пороха. Она обернулась. Но рядом не было никого, только два самых первых стражника, которых она сделала рыцарями, стояли рядом.
И она разрыдалась. В первый раз за долгое время.
В небе взрывался красивейший салют. Праздновали жители. На верёвках болтались повешенные предатели и на площади по-прежнему иногда топорами работали палачи. Графиня Элиза Крауфорд, "Вилдмондская Ведьма", 18 лет от роду, заливалась слезами и её верные рыцари не знали, что делать. Потом к ней торопливо подбежал Себастьян, что теперь всё время носил талисман усиления на шее.
Прошло ещё три недели.
А потом в город пришёл бродяга.
* * *
Его звали Льюис. Полноватый и не очень красивый мужчина с каштановыми волосами и серыми глазами. Тридцать пять лет, холост и без любовницы. Сейчас он был простым стражником.
Всего лишь месяц назад он довольно неплохо жил, охраняя бывшего бургомистра, Рэндольфа Винна, в ранге сержанта. Бывшего, и, похоже, скоропостижно скончавшегося. Её сиятельство графиня Элиза Крауфорд высочайше решила, что одна нога у Рэндольфа была явно лишняя, и изволила исправить эту досадную проблему своим магическим пистолем. После чего бывшего бургомистра куда-то унесли и больше он его не видел. А всё потому, что Рэндольф попытался поучаствовать в заговоре против её сиятельства. Сглупил, крупно просчитался и поставил не на того. И ему не повезло.
Льюис зевнул и уставился на дорогу, что проходила сквозь главные ворота. Длинная вереница повозок и пеших торговцев тянулась вдаль, дул лёгкий ветерок и светило тёплое солнце. Пахло травой, пылью, и иногда конским навозом. Вдали кто-то сидел на обочине и, похоже, играл в "бойню", чтобы скоротать время. Несколько человек собрались и смотрели как два игрока переставляют фишки по клетчатой доске, и как монетки переходят из одних рук в другие.
Льюис вздохнул. Его поставили охранять маленькую дверь вдали от ворот, его и его нового приятеля Пита. Если бы он проверял повозки, то можно было бы перекинуться словами с путниками, а может даже получить несколько лишних монет за то, что он что-то не заметит, не проверит, или куда-то не посмотрит.
Ему, Льюису, тоже не повезло. Тогда, на площади, он понял, что пахнет жареным. Смешался с обычными стражниками, честно промаршировал до имения Рэндольфа вместе с новой графиней, и зло смотрел, как простолюдины грабят имение, и сжигают его дотла. Вместе со сбережениями, которые он, Льюис, спрятал в одной из заброшенных комнат.
Он собирался взять новое имя, выслужиться, и, быть может, снова стать сержантом или даже капитаном, под новым руководством. Он хотел попытаться снова набрать достижений, втереться в доверье, и жить припеваючи. Или же можно было сбежать. Его вычислил старикашка-дворецкий. Худой, подслеповатый старик с трясущимися руками, проверил записи стражи, и в них Льюиса не обнаружил, но нашёл его в записях о солдатах бургомистра.
Её сиятельство, новая графиня Крауфорд, изволила посмеяться на ним, милостиво решила что сквозная дыра в черепной коробке для проветривания мозгов ему пока не требуется, количество конечностей пока что в пределах нормы, лишила ранга и поставила обычным стражником на маленькие ворота, за помощь при взятии имения бургомистра.
Шанс выслужиться, показать себя. Или опростоволоситься, и пасть ещё ниже.
Он прислушался, как вдали стражник спорит с кем-то насчёт бумаг и игнорирует попытки взятки. Либо молодой и глупый, либо упёртый. Льюис зло уставился на Пита.
Пит всегда дремал и чуть слышно похрапывал. Что на старом, что на новом месте, он всегда стоял с прикрытыми глазами, сопел носом и шевелил иногда чёрными усами. Пит был старше его, и ни к чему не стремился. В страже он оставался потому, что просыпался всегда вовремя.
Как и в этот раз. Похрапывание вдруг прекратилось, и Пит резко открыл глаза. Напряжённо посмотрел вдаль и зевнул.
— Бродяга. — сказал он и собрался спать дальше.
— Прогнать бы. — подкинул идею Льюис. Выслужиться, показать усердие.
— Далеко. Пусть ближе подойдёт. — буркнул Пит.
— Где? — спросил Льюис.
Пит указал закованным в перчатку пальцем вдаль. Чуть ли не в самом конце очереди стояло оно. Оно вертелось по сторонам, покачивалось, ходило туда-сюда, держало на плече огромный мешок, и раскачивало влево-вправо странной шляпой. Больше всего "оно" походило на бесформенную кучу шкур, намотанных на огородное пугало. Трудно было понять принадлежность существа. Хотя для дворфа оно было слишком худое и высокое.
— Непорядок. — задумчиво сказал Льюис, прикидывая шансы улучшить своё положение, путём выпроваживания опасного шпиона, культиста и заговорщика, которым это существо, без сомнения, являлось.
— Ближе подойдёт, тогда посмотрим. — буркнул Пит и засопел.
— Я проверю. — сказал Льюис. Пит пожал плечами и снова задремал стоя.
Приказ не запрещал ненадолго отойти от маленькой двери, если происходит что-то странное. А ходячее пугало и было этим самым странным. Люди и нелюди в очереди к воротам держались от него на почтительном расстоянии, а это непорядок. Ведь на пустующем месте
