будешь осмотрительнее. Ты мог бы сходить в…
Илай не успел договорить, так как к навесу подошла Юна и начала недовольно отчитывать Яна за то, что он за всё это время так и не соизволил поднять свою задницу, дабы выполнить свои обязанности на эту ночь. От её плаща шёл пар, и Илай отметил, что их лидер весьма своеобразно решила проблему дождя. Рука девушки лежала на мече, и нетрудно догадаться, что она использовала путь огня, чтобы поднять температуру одежды и сразу же подсушивать её от влаги, не давая дождю времени на то, чтобы вымочить её до нитки. Только смотря на это, парень понял, как ему на самом деле холодно. К счастью, Юна заметила это и, дав время на то, чтобы достать из сумки непромокаемую накидку, отправила Яна патрулировать улицы, а после любезно просушила одежду Илая. Прямо на нём.
К сожалению, это стоило пары небольших ожогов и немного подгоревшего плаща, но это была не такая уж и большая плата, да и, как ни крути, просушить его одежду было труднее, ведь мало того, она была уже полностью вымокшей, так и контролировать огонь на своём теле было намного проще, чем на чужом. Поблагодарив Юну, парень стал копаться в своей сумке, выискивая там свою накидку. Вскоре она была найдена, а Илай был готов на очередной обход улиц, в этот раз под дождём.
— Думаю, я пойду проверю Криза, чего-то он не идёт за накидкой, может, решил переждать дождь, может, даже и…
Он повернулся к Юне и осёкся на полуслове. Она замерла и с ужасом смотрела на нечто тёмное, лениво плывущее по площади, пропускающее сквозь себя летящие с неба дождевые капли.
Тень.
Криз с раздражением шагал по тёмной улице, не особо задумываясь, куда он идёт. Сегодня в этой части города по какой-то неизвестной причине не горели старые фонари, но Кризу это было только на руку. Из зданий доносились едва различимые звуки. Несмотря на то, что всех разогнали по домам, никто, по всей видимости, не собирался ложиться спать. Люди, вероятно, обсуждали сегодняшнюю ночь и сплетничали о причинах такой мобилизации. Хотя знать о них хотелось не только гражданским.
Эту ночь Криз хотел провести дома с семьёй, и вся эта ситуация совершенно не входила в его планы. Солдат и так был недоволен внеочередным дежурством, но новость о том, что их и без того большой участок расширили ещё раза в два, просто вывела его из себя.
Он осознавал, что не должен был так поступать, но не мог остановиться и отправился в одиночное патрулирование района, где, согласно приказу, ему не следовало находиться. Но сегодня был его законный выходной, и он планировал провести его со своей дочерью, а не бродить по темным и сырым улицам города.
Он сам не заметил, как оказался в знакомом районе, и его ноги сами привели его на улицу, ставшую уже родной. Казалось, только что Криз стоял на границе района, вверенного его группе, а вот его взгляд уже прикован к закрытым ставням окон его дома. Внутри горел свет, и если присмотреться, можно было различить движение в помещении.
— И чего не спится вам в такой час? — произнёс Криз, и на миг ему захотелось бросить это бессмысленное патрулирование и уйти в самоволку, но он не мог, ведь попадёт за это не только ему, но и группе, а подставлять своих товарищей ему не хотелось.
Несмотря на весёлую маску, которую он натягивал себе на лицо в казарме, настроение у него было отвратительное. Криз сплюнул. Толка от этих похождений по улицам он не замечал, и это раздражало. Вызывать солдат из дома в столь поздний час без объяснения причин и отправлять их патрулировать пустые улицы было не только жестоко, но и нелогично. Однако на то они и солдаты, чтобы быть готовыми в любой момент прийти на защиту своего королевства. Если вспомнить, Грум Аццо объяснял, почему так много людей подняли. Наплёл что-то о каких-то врагах с юга, но не верилось, что кто-то вообще мог проникнуть в королевство через южный проход. Из трёх сухопутных путей этот был самым защищённым и непроходимым.
Во-первых, это был извилистый путь через горы, по которому было очень сложно пройти не только армии, но и даже десятку человек.
Во-вторых, несмотря на своё стратегически выгодное положение, проход охранялся гораздо тщательнее, чем два других, которые находились севернее. Узкий перешеек пересекала массивная стена, и за всё время её существования никто не смог пересечь её без разрешения. Люди, которые видели эту стену своими глазами, рассказывали, что у её основания было больше стражи, чем нужно для охраны. И это действительно так. Для этого была определённая причина.
В-третьих, сама причина — выжженные земли. Это ужасное, опустошённое место, которое местные жители считали местной страшилкой и часто пугали ей детей, а иногда и взрослых. Криз никогда не видел это место своими глазами, только однажды, на свитке контрабандистов, который он нашёл. Но насколько точно было изображено это место, оставалось только гадать. Монахи говорят, что эти земли прокляты тьмой, а её порождения, стремящиеся вырваться оттуда, могут управлять ею.
Как-то раз Криз сопровождал молодого монаха в другой город, и во время поездки болтливый паренёк много чем поделился с ним. К примеру, то самое управление тьмой. Можно ли было его назвать путём тьмы, если из людей никто не мог его освоить? Являлись ли существа из выжженных земель разумными или подчинялись лишь своим инстинктам? Всегда ли эти земли были испорчены, и, если нет, что послужило причиной для этого? Кто такие смотрители и откуда они черпают силы для сдерживания проклятия этих земель? По правде говоря, монах давал больше вопросов, чем объяснений, подкрепляя это тем, что ещё никому не удавалось взять в плен тех испорченных существ, которых между собой называли просто порчеными или выжженными.
Несколько раз их трупы доставляли в столицу, чтобы монахи могли изучить их, но они быстро гнили, и поэтому сделать это было сложно. Эти существа время от времени появлялись около южного прохода небольшими группами, но пока солдаты были на стенах, они не представляли большой угрозы.
Некоторые храбрецы пытались затащить одного из них за стену и обезвредить, но каждая такая попытка заканчивалась гибелью нескольких опытных бойцов. Поэтому, когда вылазки за стену южного прохода были строго запрещены, это никого не удивило. Криз задумался, насколько вообще возможен прорыв.
Решив,
