И что дальше делать и чем питаться, я ни разу ни охотник, а теперь в этом девичьем теле и подавно? Мох жевать?
Вдруг смотрю на горизонте вроде дымы. Это ж люди, это мое спасение!
Я оказывается чудом нарвался на лагерь кочующих оленеводов. Там меня накормили мясом до отвала, даже встать со стола не мог. А ночью от съеденного чуть заворот кишок не получил, хорошо чукчи или коряки, даже не помню кто они по национальности, вообщем оленеводы, меня спасли, перевернули меня вниз головой, предварительно залив мне в глотку литров пять подсоленной воды. Чудом выжил, наверное жажда жизни все перевесила и через три дня я пришел в себя. Меня старший оленевод на своем языке все спрашивал, я так думаю, откуда я и как сюда попала? Я естественно в ответ только мычал, пытаясь языком жестов что-то объяснить. С грехом пополам объяснил им дать мне карандаш и бумагу.
Хмуря девичьи бровки с трудом им написал кто я и откуда, выдумывая на ходу историю. Но оказывается зря старался, когда бригадир туземцев, взял мою писанину, то я так понял с русской грамматикой он не в ладах и дал мне понять, что ничего не понял.
С трудом, он жестами объяснил мне, что им надо кочевать дальше. А я жестами попросил мне продать в дорогу оленину, суя ему в руки рубли. В ответ тот отрицательно и энергично замахал руками, и мне выделили огромные куски вяленного и варенного мяса, завернутые в фольгу.
Стоя на краю небольшого водоема, я взглядом провожал, уходящее стадо оленей, вздохнув и поправив лямки рюкзака двинулся дальше по направлению к дельте реки.
К устью вышел на третьи сутки. Мясо, что дали мне в дорогу оленеводы почти закончилось, остались небольшие куски копченностей. В первую очередь ел варенную оленину, а копченную оставлял на потом.
Набрал воды и не долго думая пошел вверх по реке, благо солнце все еще было в зените. Смотрю уже ближе к вечеру появились хвойные деревья, ели и пихта.
Это хорошо, если идти дальше по реке, можно нарваться на жилой поселок, а там у каждого есть моторка, за деньги меня всегда довезут до поселка, где ходит большой водный транспорт, а там и до города недалеко.
Настроение у меня поднялось и я решил на ужин наловить себе рыбки и сварить уху.
Выломал не толстый кусок ветки и прикрутил изолентой к нему катушку с леской, закрепил на конце кольцо и продев леску через него, снарядил ее блесной.
Рыбачить я любил, в свое время с отцом в выходные дни ездили на озеро ловить рыбу. Батя меня и приучил к рыбной ловле. Поэтому знаю с какого конца подходить к удочке и как ее снарядить.
Первый заброс был пустой, но я не отчаивался. Только на пятый, кто-то крупный схватил блесну, это был трехкилограммовый судак.
Мне пожалуй на ужин хватило бы одной этой рыбины, но захваченный азартом, я раз за разом кидал блесну в реку, выхватывая каждый раз приличную рыбину.
Остановился только тогда, когда очередная рыбина, в своем неистовстве допрыгнуть до воды, не стала бить меня по ногам. Рыбы наловил очень много и сразу понял, я столько не съем и поэтому лихорадочно стал кидать еще живую рыбу обратно в Енисей. Но задохнувшейся рыбы еще оставалось много.
Поставил на огонь котелок и когда вода вскипела, закинул в нее самую большую рыбу, предварительно распотрошив ее.
Остальную рыбу завернув в фольгу, доставшуюся от оленеводов, кинул в костер печься. Засыпая в спальном мешке, я с надеждой думал, что удочка есть, пока найду людей, с голода не умру.
Встал утром, по реке еще стелился туман. Потухший костер не стал разжигать, умывшись, позавтракал холодной ухой. А испеченную рыбу не стал трогать, только нарвав широкие листья травы завернул в нее фольгу с судаком и кинул в рюкзак, в обед доем, если не испортиться.
Тайга началась уже ближе к обеду, тогда и начались мои мучения, ни дороги, ни тропки сплошной бурелом. Движение мое замедлилось очень сильно.
Теперь за целый день проходил не более пяти киллометров, постоянно продираясь через кустарники и овраги.
И когда выйдя к берегу затона и увидев в ней рыбака, сидящего в лодке и проверяющего рыболовную сеть, моей радости не было предела. Проклятая шаманка, я не мог даже кричать, чтобы привлечь внимание рыбака, только мычал, как корова.
Но все равно, что-то привлекло внимание мужчины и он наконец увидел меня и очень удивился, высматривая остальных людей.
Вообще поначалу он меня принял за парня, ну да я и есть парень, но теперь шаманка превратила в девку и внешне я девушка. Тьфу ты, совсем запутался.
Я был в мужском камуфляже, на голове бейсболка, а длинные волосы я до плеч отрезал ножом и сделал из него хвостик.
Я махал ему руками и мычал неистово, но мужик неспешно проверив сети и набив полную лодку рыбой, неспешно погреб к берегу свою моторку.
— Чего тебе? — грубо спросил он меня.
Я быстро достал из рюкзака блокнот и карандаш, и стал быстро, быстро писать, что потерялся в экспедиции, только запнувшись перед словом был, исправил на была, ведь я теперь существо женского рода и остальную записку написал в женском роде.
Наверное это сыграло со мной злую шутку и печальные последствия.
— Так ты девушка? — удивленно спросил он — была в экспедиции, заблудилась и потерялась? Так? Ты что немая, говорить не можешь?
Я усиленно закивал головой и начал дальше писать.
— Ага, понял ты готова мне заплатить за доставку тебя на ближайший поселок.
И сколько ты мне заплатишь? — спросил он угрюмо.
Я написал и только впоследствии понял, что этой суммой подписал себе смертный приговор.
— Ты заплатишь мне пятьдесят тысяч рублей — переспросил он — и у тебя есть с собой такие деньги?
Я опять утвердительно закивал головой. Немного подумав он сказал
— Хорошо залезай в лодку, только доедем до лагеря, там я сгружу рыбу и заправлюсь бензином, и возьму на обратную дорогу канистры.
Я с радостью кинул рюкзак в лодку и пока залезал в нее, я не заметил как хищно и опасно блеснули глаза рыбака.
Моторка резво бежала по реке, обдавая меня веером брызг. Я радовался встречному ветру и своим закончившимся мытарствам и блужданий по тайге, скорей в цивилизацию.
Плыли вверх где-то с час, потом моторка нырнув в какой-то незаметный боковой ручей еще с полкилометра тащилась по этому ручью, задевая иногда днищем камни на дне протоки.
Избушка рыбаков, даже не видна была с берега ручья, только немного углубившись в тайгу, мы вышли на поляну, где стоял охотничий домик.
— Заходи не стесняйся — сказал мне рыбак — перед дорогой похлебаем ухи, потом двинем в поселок.
Я не подозревая ничего плохого, зашел внутрь избушки. За столом сидело еще трое заросших мужиков с бородами.
