С недовольной, но надменной ухмылкой, она прошла мимо в дальний угол, где возилась толстая баба, выставляя на столик миску, стакан и бутыль.
– Садитесь, все готово.
Гостья забралась на подиум и села на застеленное место перед низким столиком с едой.
– Принесите хлеба.
Хозяйка ушла и вернулась с тарелкой мелкой выпечки.
– Где Лезв?
– Так нет его. – Удивилась хозяйка. – По делам в городе с утра. Вы ж про дела его должны знать. Но ваши-то там у него наверху. Вроде.
Она указала на лестницу напротив.
Видимо, на втором этаже есть другие помещения, и попасть туда можно только по этой лестнице.
Она понюхала горлышко бутыля – это было пиво средней свежести и паршивости. Плеснула чуть в миску с супом. Наполнила глиняный стакан. Взяла булку, разломила напополам, один кусок макнула в стакан и положила в рот. Второй утопила в супе, чтобы разделаться с ним точно так же. Медленно пережевывая булку, она еще раз оглянулась. Все спокойно. Гостья повернулась обратно к миске, взяла ее и поднесла ко рту.
Есть возможность смыться утром не заплатив. Лезва нет, а я и так попадаю в ситуацию. Там наверху кто-то из их шайки. Сейчас я поднимусь и что скажу? «Ей, я там... меня за вас приняли, но я это... пойду все-таки заплачу что ли?»
– Вот вы, девочки, все едите как-то странно. Не могу понять, что не так. – Сказала хозяйка, усевшаяся в углу напротив, чтобы наблюдать за нуждами клиентов.
«Девочка» уставилась на нее, чуть замедлив движение челюстей.
– И что не так?
– Да не знаю я. Едите будто и не особо надо. Вон мужик с похлебкой, так уж наклонился к ней, что и руки не нужны. Смотри, чтоб не утонул. А вы... я б спросила, что еда плохая. Но так вам какую не подашь – все равно не отказываетесь, съедаете до конца, а сидите при том будто вам в жопу до горла швабру загнали.
Гостья ничего не ответила, продолжила есть, и разговор закончился.
***
Лестница заканчивалась большой дверью, не требовавшей от своих гостей поклона, чтобы протиснуться внутрь. Замочной скважины не было. Змея слегка надавила, и дверь поддалась.
Вся эта половина второго этажа была одной большой залой с деревянными столбами. Здесь было темно и тихо – свет только от Младших. На небольших окошках – мутные шершавые стекла, вместо плетеных решеток внизу. Знак роскоши, часто непозволительной даже дворянам.
Она прошла вглубь комнаты. У стены напротив стояла большая высокая кровать на манер западных царств, человека на три-четыре.
Пустая. – Здесь никого не было, и хозяйка, видимо, где-то наврала.
В момент очередного разочарования непрошеная гостья вдруг услышала рядом неуклюже сильный топот, который был простителен разве что собравшимся атаковать неприятеля. Змея уклонилась от первого удара, развернувшись на одной ноге. Поставив другую за ноги противника, обхватила рукой и начала валить нападавшего. Рывок был резким, и соперник издал крик на выдохе. Это была женщина. Гостья уложила ее лицом в пол, придавила коленями и загнула ей руку за спину. На побежденной не было одежды. По крайней мере, победительница не нащупала ее в темноте.
– Попалась на детском приеме! – Злорадно заявила она.
– Зато я успела выхватить твой кинжал. – Прошипела проигравшая.
Она действительно держала в свободной руке чужой кинжал. Гостья с досадой заметила пустые ножны на своем поясе.
– Ну и что бы ты сделала им из такого положения? – Фыркнула она.
– Ну, из этого – ничего, но потом-то тебе все равно придется со мной что-то делать. Вот тогда, не сказав тебе про кинжал, я бы его и применила…
– Я бы могла тебе шею сломать!
– Всегда ты была кровожадной сукой, Октис…
Змея слезла с хозяйки, выжала из руки кинжал и вложила обратно в ножны. Женщина поднялась, накинула на себя шерстяную ткань с матраса, на котором, видимо, спала до этого. Молча зажгла масляную лампу от искровых камней. Она поставила ее на пол и уселась на свое спальное место. У нее на щеке виднелась татуировка в виде перекрестия ученической мишени для стрельбы. Ее оппонентка осталась сидеть на коленях там же, где была борьба. Огонька хватило осветить лишь пространство между ними.
– Приветствую, Крик. – Октис неловко приложила сжатый кулак к груди.
– Приветствую, Октис. – Крик оставила руки на коленях.
В комнате вновь воцарилась тишина. Змеи пристально смотрели друг другу в глаза, но ничего не говорили.
– Не знаю. – Сказала Крик. – Не могу понять: ты от лампы выглядишь так зловеще, или ты всегда такой была? Или время тебя не щадит?
– Это просто дальняя дорога верхом. – Объяснила Октис. – Не виделись с тобой с...
– Да, с самого того момента.
– Да.
Опять молчание.
– Тоже волосы отпустила? – Начала вновь Октис.
– Как видишь, только с боков скоблю. Собираю, что есть в хвост.
– А я так. Без хвоста...
– Тоже прячешь змею...
Снова пауза.
– А мне всегда хочется встретить своих, Крик.
– Встретить наших – это хорошо. Но ты же понимаешь, что мало кто из наших хочет встретить именно тебя.
Октис чуть опустила голову, поджала губы.
– Понимаю. Но все же...
Опять молчание.
– Чем живешь, Октис? Что делаешь в Старом Ключе?
– Да так, таскаю разные специи между городами и селами. Куплю у крестьян подешевле, продаю купцам подороже. Но ценою проще, чем у перекупщиков.
– А перекупщики-то что?
– Когда как: когда тихо, а иногда и тяжело бывает.
– И хватает?
– Хватает. Жилье оплатить, поесть. На седлонога порядочно уходит. И так еще что-то остается.
– Седлонога купила?
– Ну, не то чтобы купила...
– Понятно.
– Нет, это был… обмен...
Пауза.
– А ты тут чем занимаешься? Кто еще с тобой?
– А откуда ты знаешь, что есть кто-то еще?
– Меня тут все приняли за вашу компанию. Поэтому я сюда и поднялась.
– Хмм, – фыркнула Крик, – нас тут всего двое, а они каждую бабу с татуировкой на лице к нам приписывают. Тут я и Дара Красная. Мы... охранники.
– Личные. Личные охранницы.
– Да, личные охранницы одного уважаемого в городе человека.
– Лезва.
– Да. Что-то еще?
– Этот Лезв... местный большой... главарь... темная личность, в общем?
– Почему ты так решила?
– Это жилье над корчмой в этом унылом квартале. Охранники. Люди его боятся и вас тоже – одного только вида Змей. Уж не хлебом он тут торгует.
– Ты сама знаешь, что нам найти работу сложно! – Вместо ответа процедила Крик. – И эта не такая уж плохая.
– И где же он?
– С Дарой уехали.
– А ты тут спишь на циновке. Где твоя одежда?
