– Ты сама знаешь, что нам найти работу сложно! – Вместо ответа процедила Крик. – И эта не такая уж плохая.
– И где же он?
– С Дарой уехали.
– А ты тут спишь на циновке. Где твоя одежда?
Крик махнула головой. В темноте Октис разглядела слабо узнаваемый нагрудный щиток Змей.
– И что это?
– Нагрудник. – Прошипела Крик.
– Тут же все сиськи открыты!
– Мы переделали с Красной форму. Ты же знаешь: щиток наш – не самая удобная штука, особенно когда нет никого, кто бы помог снять и одеть.
– Я и сама его переделала, но грудь-то к чему открывать? Чтоб кулаки пружинили?
– Тут не приходится ждать прямого выпада. Больше заточки в бок. – Крик вздохнула. – Так Лезв захотел...
– А где вся остальная форма? Так Лезв тоже захотел?
– Остальную форму не меняли! – Отрезала она.
Крик изменилась в голосе и стала тяжелее дышать.
– Ну а где она? – Октис не собиралась останавливаться.
– А тебе не кажется, что ты уже перестаралась? Не пошла бы ты к Богам со своими вопросами?!
Крик уже смотрела на нее с нескрываемой злобой. Запас ее холодного спокойствия иссяк. Она немного помолчала, собралась с силами и продолжила:
– Он забрал мою одежду за то, что я ему перечила. И уперся с Дарой. Понятно? Да?! Лезв не нанял бы нас просто так. Ты этого от меня добиваешься?
– Ты – голая в этих его палатах. Ждешь его, как сука послушная? И что – как он придет, ноги раздвинешь?
– Октис, меня не волнует, что твое лоно сохнет без дела! Так с чего тебе можно лезть ко мне между ног? Может это все мне нравится? Может я, наконец, получаю удовольствие от жизни?!
– И то, что тебя тут наказали, отобрав одежду, чтобы ты из покоев не выходила? Ты же воин царской армии!
– Что? Да это смеха ради, а не жестокость! Ты вспомни наши наказания! Октис, я помню и тебя наказывали. Что с тобой там делали? А?! Да так, что ты по виду до сих пор не отошла. И ты забыла? А? Нет, мы уже давно не перволинейные! И никто еще из нас – кроме тебя – не забыл в чем дело. К Богам твое осуждение!
Октис ничего не ответила, ком в горле мешал ей дышать. Ком – от всего. Что Мишень вспомнила то совсем далекое время. Что ее обвинила. Что сама надавила и осудила, хотя ей хотелось просто поговорить.
Они молчали – все также напряженно.
– Октис, свиделись и вали отсюда. У нас другая жизнь и не факт, что хуже твоей. Лезв с Дарой вернутся. Лезв, может, тебе начнет работу предлагать. А ни тебе, ни ему это, на самом деле, не надо. Начнешь Дару еще осуждать, а она легка на действия. Ей не сдались твои слова, и ненавидит она тебя гораздо больше. Простыми приемчиками тут не обойдетесь.
Октис встала, поправила полы юбки.
– С меня не взяли денег за постой и еду...
– И Боги с ними, – цыкнула Крик, – считай, что за счет заведения. По старой дружбе.
Гостья повернулась к выходу и уже взялась за ручку двери.
– И еще... я ищу Сейдин.
– Я не видела ее с того момента, как ты зашла во Внутренний Сад. – Отмахнулась Крик.
– Ясно... знаешь еще про кого из наших?
– Ты смерти своей ищешь? Хорошо, я тебе подскажу. Знаю: в Каменном лесу, что в западных царствах, отшельничает Втора Птащ. Дорога не близкая, места опасные, а главное: Птащ тебя ненавидит еще больше, чем мы вдвоем с Красной и ты сама себя вместе взятые. Но ведь она ладила с твоей… твоим вестовым. Ведь так?
Октис вышла и стала спускаться по лестнице. Несколько сезонов она ждала встречи с кем-нибудь из Змей, но не думала о том, что будет дальше.
Она вышла в трактир. Народу стало меньше. Тише. Но на пути к лестнице возникла мужицкая спина.
– Пошел вон с дороги! – Прорычала Октис.
Мужик не сразу обратил на нее внимание, он был уже порядочно пьян и только начал разворачиваться к ней, когда ее терпение уже кончилось.
– Да что ж так медленно?! – Змея пнула его сапогом в зад, и тот улетел головой в выходную дверь, улегшись там же – в проеме.
Зал кабака затих. Октис схватилась за гасило, готовая разнести все вокруг, едва заметит хоть одно движение в свою сторону.
Опять ничего! – Недовольная, она пошла вверх по лестнице. Наверху немного повозилась с ключом в темноте, пока засов не поддался нервному напору. Протиснулась внутрь, закрыла дверь и повалилась на настил.
Встречу с любой из Змей можно было предсказать. – Решила она, но решение это не принесло никакого облегчения. – Только Сейдин могла бы встретить меня иначе. А может быть, и нет. А может, и нет ее в живых...
***
Она проснулась, как только Мать вышла в небо. Взяла сумки и плащ, оставила ключ в замке и пошла на задний двор. Разбудила своего серо-зеленого зверя, погрузила все на него. Затем огляделась, сняла ремень с юбкой и положила на спину седлонога поверх плаща. В этой части Эдры сохранялась деревенская традиция не строить специальных сооружений для нужды даже в городской черте. Но от того только местные кусты становились пышнее, и городские окраины вопреки принятому утопали в зелени, а не в чем-нибудь другом.
Чуть погодя седлоног с всадником верхом вышел на ожившую улицу и побрел в сторону центра города. Всадник нацепил капюшон, и лицо его вновь скрылось от лишних взоров. У постоялого двора с крытой повозки высаживались двое: лысый мужчина среднего роста в одежде горожанина с достатком, и девушка с рыжими волосами, одетая в черную кожу. Она заметила всадника. Всадник заметил ее, сжал кулак и поднес к груди. Девушка, пристально смотря в темноту капюшона, тоже поднесла кулак к груди.
Еще надо спихнуть товар купцам и получить деньги. – Подумал Октис, когда от этой сцены ее отделяла уже пара кварталов.
Белый Форт– С прибытием в Белый форт! Отныне перволинейный. – Зазвенел голос сверху.
Новоприбывший был младше приветствующего – и по возрасту, и по старшинству, однако то, как медленно он поднимался по деревянным ступеням помоста, прибавляло ему немало сезонов и почти равняло их в возрасте. Походный кожаный плащ колыхался в сторону каждый раз, когда восходящий тяжело прихрамывал на одну ногу.
– Спасибо. – Без должной радости ответил он. – Жаль, что не вижу тут ни форта, ни белого, ни перволинейных.
– Пока что только мы. Хоть уже и престарелые.
– Предпочитаю слово «ветеран». А что со всем остальным?
Седой ветеран вздохнул.
– Форт действительно когда-то был белым. И действительно когда-то был фортом. Не знаю, случались ли за него бои, но это место уже давно не имеет стратегического значения. Его долго использовали как склад, перевалочную базу. Оставляли тут небольшой гарнизон, чтобы никто не вздумал занять его и быть занозой в заднице.
