– Паруса уже убраны…
– Ну так летите же скорее к Румселю, а я буду следить за вами!
И Варфоломей прошёл в свою каюту, где уселся напротив закрытого окна. Он подливал себе вино и мечтал о том, что выпьет на мире Румселе ещё лучшее вино. Ведь тамошний трактирщик был его давним приятелем.
А Мария в это время говорила Саше и Владару:
– Всё же этот Варфоломей – вздорный старикашка. И богатство его только портит. Давно мне пора было найти себе работёнку на каком–нибудь другом корабле. Да просто здесь есть хорошие люди, к которым я уже привыкла. В общем, надо будет их с собой уводить. Но сначала надо будет добраться до Светграда.
– Ещё неделя и будем на месте, – уверенно сказал Саша.
– Сначала надо это с этой бурей разобраться, – произнесла Мария.
– Разберёмся! – заявил Саша.
Мария обратилась к пожилому воздтросу:
– Дядя Никол, как думаете – успеем мы до Румселя вперёд бури долететь?
Никол сощурился и произнёс задумчиво:
– Тут сложно сказать. Может, и успеем, а, может, и нет… – и, поглядев на Владара и Сашу, добавил. – Не хотелось бы вас пугать.
– А нас сложно испугать, – молвил Саша.
– Просто вот про такие тучи сказывают, что внутри них чудища водятся.
– Ах–ха–ха! – рассмеялся и махнул рукой Саша. – Ведь у нас на Яблочном тоже дожди с молниями случались. Такая вот туча надвинется, обхватит весь мир, и ливень льёт, и молнии сверкают. А вот никаких чудищ ни разу не видели.
– Так в том то и дело, что так природой заведено: чудища те чисто воздушные. К твёрдой поверхности приближаться боятся. То есть туча то здоровая – часть её твой мир дождём поливает, а часть в стороне пролетает, вот в той отдалённой части и находится чудище. Но, если земли оно боится, то корабль наш для него – желанная добыча.
– А мне кажется, что это – просто страшные сказки, – проговорил Саша.
Никол ответил:
– А что, если я сам видел, как из тучи щупальце высовывалось? Правда, схватило оно не наш корабль, а птицу Оххо. Знаете такую птицу Оххо?
– Не–а.
– А зря. Это такая замечательная птица с опереньем золотистого цвета. Отдельные особи вырастают до пяти метров. Но они совершенно безопасные, питаются плодами, и ни на кого не нападают. А вот щупальце схватило Оххо и утащило её в тучу…
– Ну–у… Может, показалось? Может, это сама туча такую необычную форму приняла…
– Всё может быть. Но птица Оххо исчезла… В общем, не буду я вас больше запугивать, а будем надеяться на успешный исход этого рискового полёта. Сам бы я навстречу этой туче лететь не осмелился. Но, видишь, нашему Варфоломею захотелось Румземльского вина и возомнил он себя бесстрашным героем…
Послышался гул, палуба заметно завибрировала.
– Что это такое? – спросил Владар.
– А это нашу паровую машину завели на полную мощность. Даже больше, чем предусмотрено… Как бы она не сломалась…
На палубу выскочил и промчался в каюту Варфоломея закопчённый, худой человек. Это был один из тех, кто следил за паровым механизмом.
– Ну, чего там ещё? – спросил у него Варфоломей.
Человек залепетал робко:
– Механизм работает на полную мощность, слышно усиленное дребезжание, пар местами прорывается. Это, понимаете ли, очень плохо… Механизм–то старый, его поменять давно надо было.
– Так что же не поменяли?
– Мы вам и раньше говорили, но вы…
– Что я? Я то в чём виноват? Вы техники, вы и разбираться должны!
– Но если не закуплены запасные детали…
– Вот, получается, я во всём виноват. В общем, если не успеете во время до Румзеля, то уволю вас при первой же возможности.
Варфоломей пристально поглядел в окно и проворчал:
– Вижу, буря торопится. У–ух, как клубится! Да–а… Ну ничего, мы всё равно вперёд её до Румзеля доберёмся. Ни в коем случае не снижать мощность механизма, ясно?!
– Ага…
– Ну так беги, поторапливайся. Не даром же я тебе деньги плачу.
Если бы Мария услышала этот разговор, то она возмутилась бы ещё больше, и, скорее всего, сказала бы Варфоломею «пару ласковых», но она не слышала, а стояла вместе с Сашей и Владаром на палубе и смотрела на стремительно приближающуюся тучу.
* * *
До мира Румсель оставалось приблизительно три километра, когда корабль содрогнулся. Затем раздался резкий, громкий звук, похожий на взрыв. Спустя несколько секунд на палубу выбежал закопчённый, бледный человек, следивший за паровой машиной.
Он надрывался:
– Взорвалось… взорвалось!..
Одновременно из своей каюты выскочил и пьяный Варфоломей, он схватил человека за воротки уже изодранной рубахи и, сотрясая, закричал:
– А ну отвечай – долетим до Румселя?!..
Испуганный человек лепетал:
– Там совсем всё плохо. Только при самом низком давлении можно. Иначе окончательно рванёт. До Румселя мы доберёмся примерно через полчаса.
Варфоломей выпучил глаза, хотел закричать что–то гневное, но тут на корабль налетел порыв неистового ветра. Страшная, громадная туча клубилась уже поблизости, постепенно поглощала Румсель. Молнии ослепительными дугами сверкали в воздухе. Ветер завывал так громко, что приходилось кричать, чтобы быть услышанным. А когда грохотали громы, то и собственного крика не было слышно.
От постоянного давления ветра корабль начал заваливаться на бок. Впрочем, надо отметить, что между мирами понятие верха и низа весьма условно. Переворачивайся как угодно, а всё равно не почувствуешь притяжения до тех пор, пока не подлетишь достаточно близко к тому или иному миру. Существует только притяжение к палубе, которое точно такое же как на поверхности обычного мира.
И всё же быть безвольной игрушкой могучего, штормового ветра, вращаться, кувыркаться по его прихоти – дело малоприятное.
Кто–то из воздтросов кричал:
– Надо спускать паруса. Тогда, быть может, ещё удастся облететь ненастье!
– А как же Румсель?! – негодовал Варфоломей.
– Да что уж Румсель? Нам бы самим в живых остаться!
– Но я требую!..
В разговор вступил Никол:
– Нет. Сейчас мы спасаем свои жизни. Так помолчите. Итак уже ваши глупые указания едва нас в могилу не вогнали. И ещё неизвестно, удастся ли выкрутиться.
Воздтросы начали спускать отдельные паруса с таким расчетом, чтобы ветер отогнал их от тучи. На палубе появились отцы Владара и Саши. Но появились они затем только, чтобы позвать своих сыновей:
– Эй, вы чего там?!.. Немедленно вниз спускайтесь…
Владар хотел возразить, но налетевший порыв ветра повалил его на палубу. Если бы он не успел схватиться за ящик, то вообще, может, улетел за борт. Спорить было бесполезно.
