— Стоять, стена щитов, — взревел Лар. Его приказ продублировали, и два штурмовых отряда замерли на узкой полоске пляжа, держа строй. До ближайших домов, откуда изредка стреляли лучники Амонахес, оставалось метров тридцать. Стоя на носу «Варяга», я видел всю картину боя. К двум отступившим под защиту домов основным отрядам Амонахес, слева и справа тянулось подкрепление. Казалось, что ручеек воинов, спешащих к месту боя, неиссякаем.
— Лар, один отряд должен связать боем врага, второй тем временем должен пробиться к дворцу и помочь Беру. Ты пойдешь в атаку с первым отрядом и будешь биться, отвлекая на себя основные силы. Я со вторым отрядом пробьюсь на помощь Беру. — В момент, когда Амонахес отступили, и наступило временное затишье, порыв ветра донес звуки сражения в городе. Слышались крики и звон стали: это Бер дорого продавал свою жизнь и жизнь своих людей. Дома не давали разглядеть, что творилось в глубине города, но звуки сражения шли со стороны дворца.
— Хорошо, Макс Са, — гигант спрыгнул и затесавшись в отряд, десантировавшийся с «Варяга», начал продвижение вперед. Присоединившись ко второму отряду под командованием Гора, в двух словах объяснил задачу. Мы двинулись вперед, пользуясь тем, что основные силы неприятели были связаны отрядом Лара. Пройдя первую линию домов, вышли на очень широкую улицу, вероятно служившей площадью. Серьезных сил против нас нет, и следовало поспешить. В это момент с противоположной стороны улицы вышел большой отряд.
— Боевое построение, — скомандовал Гор, когда я вмешался:
— Отбой, это наши. Это Бер и Алолихеп!
Навстречу торопливо, почти бегом, надвигался большой отряд, состоявший из воинов Бера и, кто бы поверил, воинов Амонахес, облаченных в бело-желтые туники. И посреди этого отряда величавой походкой шла Алолихеп, облаченная в тунику золотистого цвета.
Отряд Лара выдавил противника за первую линию домов, и они все вместе оказались на площади, метрах в ста слева от нас.
— Амонахес, стойте, — акустика на площади была что надо: голос Алолихеп на мгновение перекрыл шум боя, и воцарилось молчание. Я вышел вперед, чтобы обнять жену, оказавшуюся целой и невредимой. Бронированный кулак отряда Лара ощетинившийся копьями, и окружившие его Амонахес замерли. Алолихеп вышла в центр, рядом с ней Бер держал на копье голову человека.
— Я, Алолихеп Атонахеп Кахрамон Аталанта, а это, — она показала рукой на голову, насаженную на копье, — подлый убийца моего отца Зикур. Я вернула свое право сидеть в Священном ложе Ондона и от имени народа Амонахес присягаю на верность и послушание настоящему сыну Ра, — подойдя ко мне, Алолихеп опустилась на колени:
— Прими народ Амонахес под свое покровительство, о истинный сын Ра, Макс Са Дарб Канг У Ра!
— Встань, Алоли, — я помог ей подняться. Площадь, пару минут назад служившая местом кровавой бойни, стала заполняться людьми. Около десятка горожан выкрикивали непонятные мне слова.
— Они требуют доказательств, что ты настоящий сын Ра, — шепнула Алолихеп, прижимаясь ко мне. — Сейчас придут служители Ра, которые должны это подтвердить, я боюсь, — жена мелко дрожала.
— Не бойся, я с тобой, — произнес фразу я из старого фильма. На площади произошло оживление. Народ расступался, пропуская трех старцев в длинных белых балахонах с накинутыми на голову колпаками с прорезями для глаз. Шедший впереди держал в руках что-то похожее на книгу. Остановившись в двух метрах от меня, старик произнес пару фраз и вопросительно уставился.
— Служитель Ра говорит, что если ты настоящий сын Ра, то узнаешь предмет, который он хочет показать тебе, — перевела Алолихеп.
— Пусть показывает, — а чего время тянуть? Если я ошибусь, живыми нам не уйти, площадь просто забита воинами и горожанами. Думаю, здесь не меньше трех тысяч, мои сто пятьдесят воинов они просто перемелют.
Старец сделал знак, и двое других развернули ткань: на толстом пожелтевшем от времени фолианте выцветшими чернилами размашистым почерком на английском было написано «Atalanta ship's log».
— Atalanta ship's log, судовой журнал Аталанта, — скорее для себя перевел я вслух.
Старец напротив меня задрожал и скинул балахон с головы, я увидел необычайно светлый для этих мест цвет кожи.
— Прости нас, сын Ра, что посмели усомниться в твоих словах, — встав на колени, старик склонил голову, двое сопровождавших его также склонились в поклоне. И словно композиция из домино, волна встающих на колени и склоняющихся в поклоне разошлась по всей площади. На ногах остались только Русы, удивленно взирающие на это чудо. За секунду сотни мыслей пронеслись в голове, я никогда не слышал название «Аталанта», но, если это судовой журнал, смогу узнать о нем больше. Поскольку меня приняли за сына Верховного божества, значит, буду играть эту роль.
— Встаньте, дети мои, я пришел вам как Прометей, как спаситель, а не как узурпатор, — Алолихеп перевела мою фразу. Робко, боясь взглянуть мне в глаза, площадь стала вставать на ноги. Ошиблись они лишь в одном — я не сын Ра, я Прометей!
Глава 30. Аталанта
Через час весь Ондон вплоть до пограничных застав знал, что истинный сын Ра вернулся, как и было обещано много лет назад. Меня поразила фраза, сказанная старцем в балахоне: «Мы знали, что ты вернешься, об этом говорил старший из посланников Ра, что приедет время, и к вам прибудет сын Ра». Меня просто трясло от вопросов, но задавать их боялся — можно проколоться. Ответы содержались в судовом журнале, завернутом в ткань и бережно прижатом к груди старца.
Потребовался почти час, чтобы дойти до дворца Амонахес, где я надеялся получить ответы. Встреченные по пути горожане вставали на колени преграждая путь и истово голосили.
— Они просят твоего благословения, — Алолихеп держалась рядом, но даже она смотрела с благоговением.
— Будьте счастливы, дети мои, — на русском благословлял просящих Божьей милости, показывая пальцами латинскую V. Люди реагировали бурно, вскакивая и убегая, чтобы собирать вокруг себя толпу восторженных слушателей.
Дворец Зикура представлял из себя монументальное строение с потолками метров пять в высоту. На первом этаже располагался огромный зал для приемов, несколько помещений под кухню и слуг. Второй этаж, куда витиевато извиваясь вела каменная лестница, занимали покои правителя и его приближенных, скорее всего, семьи.
В конце зала для приемов стояло кресло-трон накрытое роскошной шкурой неизвестного животного.
— Священное ложе правителя Ондона, — шепотом подсказала Алолихеп. Вместе со мной в дворец вошли Тиландер, Бер и Санчо. Лар, Гау и Гор остались во дворе, заняв оборону: неизвестно что придёт в голову Амонахес. Трое старцев-служителей Ра стояли молча, наблюдая за мной.
— Я должен сесть в ложе? — Алолихеп еле заметно кивнула. Мне не понравилось, каким взглядом меня провожали старцы. Само кресло показалось смутно знакомым, но шкура скрывала форму. Я сел в кресло, под моим весом плавно накренившееся назад и вернувшееся обратно. Кресло-качалка! Оттолкнувшись сильнее, пару раз с удовольствием качнулся и, приняв устойчивое положение, обратился к старцам:
— Экзамен сдан? — судя по их лицам, они полностью удовлетворились. Алолихеп переводила, пока старший из них говорил полным почтения голосом.
— Священное ложе правителя вызывает страх у посторонних, кто не посвящен в таинства Ра. Мы хотели бы удалиться в музгар, чтобы вознести хвалу Ра за возвращение его сына.
— Можете идти, только судовой журнал оставьте, я ознакомлюсь с ним поближе.
После перевода моих слов между Алолихеп и старцами завязалась дискуссия, по итогам которой судовой журнал с трепетом положили на стол передо мной.
— Принесите побольше света и не беспокойте меня. Герман, давай, присоединяйся, разберем эти каракули. — Американец, снедаемый любопытством, с готовностью присел на небольшой стул, принесенный одним из слуг.
— Алоли, распорядись о еде. И пусть хорошо покормят всех воинов.
