— В сложившихся на настоящее время обстоятельствах считаю поступившее предложение разумным. От лица Дома Зевса я выступаю за создание Института Элементалей.
В помещении воцарилась гулкая тишина. Создание специализированного учебного заведения для элементалей было беспрецедентным случаем, поэтому требовало от всех Домов серьёзного решения. Если большинство не согласится его одобрить, в учреждении Института не будет никакого смысла.
— Семья Ветровых поддерживает предложение, — наконец протянул невысокий худой мужчина лет сорока, сидящий по правую руку от девушки. Впрочем, это никого не удивило: в том, что Гермес поддержит дружеский Дом, никто не сомневался.
— Семья Морозовых тоже выступает за создание Института, — подал голос тот, кто носил титул Ареса.
— Семья Гордеевых поддерживает предложение, — ровным произнесла зрелая женщина — глава единственной семьи, не изменившей фамилию в соответствии со своей стихии. Согласие женщины, носящей звание Посейдона, заставило некоторых присутствующих удивлённо приподнять брови: многие думали, что она принципиально не согласится с Морозовыми — побочной ветвью Гордеевых, отделившейся от них всего несколько поколений назад. Но Посейдон ставила общие интересы выше личных дрязг.
— Семья Каменевых тоже за, — гулко проговорил глава самой малочисленной семьи, глубокой старик, тщательно взвешивающий каждое своё слово. Аид.
— Дом Деметры поддерживает, — негромко произнёс молодо выглядящий мужчина с длинными абсолютно седыми волосами. Его внешний вид не мог обмануть никого из присутствующих: он был намного старше Аида. Настолько, что был главой Дома ещё в то время, когда за столом скрытого в лесу европейского замка собирались их прадеды. Вечная молодость была особенностью силы Деметры, заставляющей остальных бессильно ему завидовать.
Все обернулись к человеку, не высказавшему своё мнение. Мужчина лет шестидесяти выглядел в точности так же, как предок на картине за его спиной — редеющие седые волосы, твёрдый взгляд, волевой подбородок и мускулатура, непомерно развитая для его возраста. Игнорируя остальных, он c подслеповатым прищуром рассматривал что-то в своём телефоне. Мужчина улыбался.
— Владимир Дмитриевич? — вежливо позвала его Зевс.
Тот подчёркнуто медленно поднял голову:
— Приношу свои извинения, — раскаяния в громоподобном голосе не было и в помине. — Мне сообщили хорошие вести. — Прокашлявшись, он торжественно заявил: — Дом Прометея поддержит решение об учреждении Института! — Он обернулся к своему соседу. — А что скажешь ты, Гефест?
Крупный мужчина, смотрящийся блекло на фоне Прометея, тускло произнёс так, будто у него был какой-то выбор:
— Семья Титановых за.
— Тогда решено! — подытожила Зевс. По традиции, главную роль на подобных сборах играл её Дом. — Объединённый совет Домов и Семей примет участие в учреждении Института Элементалей. На этом заседание объявляется закрытым.
Владимир Дмитриевич встал первым, и, ни с кем не прощаясь, стремительно направился в сторону выхода. Ему не терпелось вернуться в столицу. Он достал телефон, не без удовлетворения перечитывая сообщение:
«Лазарева взяли. Скрипач готов передать его нам».
И прямо на ходу набрал ответ:
«Скоро буду».
