— Да как? Взял и пошел. А что там с ним дальше — я не знаю. Сам меня отправил. Пф, буду я еще за ним гоняться. Нужен он мне. — Отвечает Айва и вдруг начинает улыбаться, как ни в чем не бывало. — Спрашивает, можно ли силу получить, если убить меня, представляешь? Вот же мелкий гаденыш. Хотя, убивать не стал. Пожалел, наверное.
Теперь волшебник начинает понимать, что с колдуньей что-то произошло.
— Айва, — встряхивает старик колдунью так сильно, что у нее разбалтывается голова, — возьми себя в руки. Ты сама слышишь, что говоришь?
— Да чего ты меня…. — Только успевает выговорить колдунья.
Она отбивает руки волшебника ладонями, но вдруг застывает. В выражении Айвы появляется недоумение и даже страх, колдунья широко раскрывает глаза, застыв, долго глядит на хмурое лицо старика, а потом вдруг пошатывается и с растерянным видом отступает.
— Проклятье. — Бормочет колдунья, а затем хватает старика за плечи. — Он меня… околдовал? Старик, он меня околдовал! Мальчишка!
— Тихо. — Тут же останавливает ее старик, пока Айва не привлекла внимание.
Он уводит колдунью в сторону и уже смотрит на нее по-другому, все еще хмурится, но уже перестает сердиться.
— Что случилось?
— Я не знаю. Я хотела… да не важно. Мальчишка! — Медленно приводит Айва мысли в порядок. — Он встретил меня у княжеского дома, а потом… он спрашивал, а потом сказал, чтобы я ушла, и….
— И ты ничего не смогла сделать?
Айва медлит, а затем с виноватым, печальным видом качает головой, а старик отступает к забору, начинает садиться и прямо под ним быстро, плавно из земли поднимается камень.
В проулке никого, но волшебник все равно оглядывается и говорит тихо.
— Поздно, Айва. — Говорит он. — Мы опоздали.
Колдунья хмурится, складывает руки у низа живота, опускает голову и виновато утыкает взгляд в землю. Она вдруг начинает выглядеть, словно другой человек, как провинившаяся девочка, впервые даже не пытаясь спорить или возражать, и только молча ждет, когда старик продолжит.
— Значит, бес толку. — Достает он из-за пояса небольшой, темно-фиолетовый камушек, привязанный к веревке.
Старик разглядывает его мгновение, а потом сердито бросает в сторону, и Айва, увидев это, опускает взгляд еще ниже.
— Значит, он хотел тебя убить, чтобы получить силу? — Заговаривает волшебник.
— Он спрашивал, но… ничего не сделал. — Говорит колдунья так, будто оправдывается.
Старик, впрочем, не медлит. Еще немного подумав, он вздыхает и поднимается с камня, и тот сразу же проваливается сквозь землю, оставив на земле широкий след.
— Выхода нет. — Снова заговаривает волшебник. — Ты ведь понимаешь, что нам нужно сделать?
Айва не отвечает, но по взгляду старик легко угадывает ее мысли.
— Иначе никак. — Добавляет он. — Ты и сама это знаешь. А теперь идем, нужно разобраться с мальчишкой, пока его проклятие не успело перекинуться на других.
В это время у конюшен быстро рождается слух, который мгновенно расползается по городу. Воины, удивленные стремительным появлением воеводы и боярина, спрашивают тех, отчего так скоро нужно вновь собираться в путь, напоминая, что кони не успели отдохнуть. Отвечает им воевода, говорит, что княжеская дочь умерла и делать здесь больше нечего, и вместе с боярином и воинами он готовится немедленно отправляться в путь.
Конюх, услышавший этот разговор, тут же бежит поделиться горестными вестями с другими слугами, а скоро уже по всему городу разбредается эта случайно рожденная нелепость, заставляя всю столицу подняться на уши.
— Нам это на руку. — Говорит старик, подходя с колдуньей к княжеским хоромам. — Ты знаешь, что нужно сделать. Убей мальчишку, пока есть время, а затем….
Айва вдруг поднимает глаза, и решительное выражение на ее лице пугает старика настолько, что он мгновенно замолкает, а колдунья успевает нарисовать печать, у нее на ладони собирается воздух и появляется острие, похожее на тонкую льдинку.
— Ты что делаешь? — Сердится волшебник, не успевая ее остановить.
— Тебе нельзя туда идти. — Тихим, пустым голосом отвечает колдунья. — Твое заклинание… сломлено.
Старик не успевает ничего сделать, как осколок срывается с ладони Айвы от легкого взмаха и пронзает волшебнику лоб. Воткнувшись, он растворяется, но старик остается стоять, его кожа вдруг начинает трескаться, обращается в пыль и вмиг рассыпается каменным песком.
— Айва!
Вокруг шумят, в городе поднимается галдеж и вой, кто-то плачет, кто-то кричит, двое разбойников громят какую-то лавку, а воины, не обращая на них внимания, бегут к княжескому дому, так что старик не боится, что его услышат. Да и времени на лишние беспокойства нет. Волшебник пытается схватить колдунью за руку, но не успевает, и она резко отскакивает в сторону, стрелой пускаясь к входу в княжеский дом.
— Ты не сможешь ему соврать! — Кричит старик вдогонку.
— Я и не стану. — Тихо отвечает колдунья, но ее голос старика уже не достигает.
Воевода и боярин, приехавшие от князя Владимира Милостивого, к этому мгновению встают на холме с дружиной, оказавшись так далеко, что сила мальчика на них перестает действовать.
— Ну и чего делать будем? — Спрашивает вдруг боярин, после долгого молчания.
Воеводу сковывает такое же недоумение, когда действие незнакомой силы развеивается, но он быстрее оправляется от замешательства.
— Вот скажи мне, — отвечает боярину воевода, — как теперь князю в глаза смотреть будешь?
— Ты меня не стращай, Святогор. — Отвечает тот, но мысль не заканчивает.
— Я и не думаю. — Сразу продолжает богатырь. — Я про другое тебе говорю. Сила то была нечистая, вины нашей в том нет, да только посмеешь ли ты к князю вернуться и сказать, что его невесту вместе с будущим зятем мы так и бросили здесь с нечистой силой, чтобы поскорее рассказать о том князю нашему Владимиру.
Боярин хмурится и понимает, к чему идет речь.
— Я отправлюсь вперед, доложу князю все, как есть. — Заговаривает он, чуть помедлив. — А тебе с нечистой тягаться оставляю. Все равно, ежели ты ее не победишь, так я и не знаю, кто тогда сможет.
Боярин тут же разворачивает коня, но останавливать его никто не собирается. Воевода лишь кивает паре воинов, и те отправляются за боярином следом, чтобы сопроводить, а богатырь подзывает к себе писца и стрелка, и вскоре в сторону княжеского дома отправляется записка, нанизанная на длинную стрелу.
Старик немногим раньше этого приникает к земле и начинает слушать голоса, которые с трудом достигают по земле его слуха.
— …говорил, но…, - доносится знакомый голос, — …вот… пришла.
Поначалу, трудно узнать в глухой хрипоте голос колдуньи, но вскоре старик начинает слышать его чуть отчетливей и уже может догадаться о том, что происходит внутри.
— Так зачем я тебе нужна? — Спрашивает Айва, ухмыляясь, еще не успев испытать на себе чары мальчика.
Никто не смеет заговорить. Все, кто находится рядом с Алешей, таращатся на колдунью и молчат. Рядом с мальчиком сидит князь. С другой стороны от Алеши сидит красивая девушка, и Айва даже прищуривается, взглянув на нее и пытаясь вспомнить, отчего лицо девицы кажется знакомым. Еще вокруг какие-то бояре, пара слуг, воины из дружины, и все таращатся на колдунью, но как только мальчик встает, оборачиваются к нему, продолжая молчать и глядеть на Алешу с непоколебимым восторгом.
— Теперь я рад, что ты пришла. — Подступает мальчик.
Выглядит он иначе, чем раньше. На нем богатые одежды, яркие, красные сапоги, украшенная драгоценными камнями шапка, красивый опашень, но вид мальчика изменила не одежда. Взгляд его стал еще холоднее и ужасней оттого, что проявился на лице, на котором еще не истерлись окончательно детские черты.
— Пришла. — Легко отвечает колдунья, без тени волнения. — Говори, чего хотел, или я пойду обратно.
Алеша не отвечает. Спокойным, неторопливым шагом он подходит все ближе. Айва быстро теряет ухмылку и начинает глядеть сердито, но с места все равно не двигается, а скоро мальчик уже подступает к ней на расстояние шага и берет за руки.
