— Трупами закидают, — подержал его принц Брэндон, важно кивая с уверенностью в своей правоте человека, который в бою никогда не был.
— А как вы считаете, миледи Вероника? — обратился ко мне граф Троунбридж.
Все, за исключением милорда Верда, посмотрели на него удивленно. Мой же жених смотрел на меня — и легко, почти незаметно улыбался.
— Я не совсем в курсе вашего спора, господа… Однако идея о том, что численное превосходство — это стопроцентная гарантия победы — не подтверждается историческими примерами. Особенно при наступательных операциях.
Мне понравилось выражение на лицах молодых аристократов. Наверное, начни им супница читать стихи, они были бы поражены куда меньше.
— Поясните, — наконец, смог сказать молодой граф, который явно обратился ко мне, желая опозорить и показать мне мое место.
— Все зависит от того, насколько, например, обороняющиеся готовы умирать за свою родину или идеалы. Солдаты могут массово сдаваться в плен. Или дезертировать. Тогда, как вы понимаете, все преимущество численного превосходства теряется. А при нападении… Если местность гористая — например — а противник хорошо умеет устраивать засады, контратаковать, отступать и не давать себя втянуть в генеральное сражение… В таких условиях тоже можно нивелировать численное превосходство.
— Как в случае с герцогством Рэймским, — задумчиво сказал герцог Гирвас.
— Еще многое зависит от дисциплины, от пропаганды. От командиров. От подвоза продуктов и боеприпасов. От того, готовы ли солдаты умирать — но выполнять свой долг, — продолжила я.
— Спасибо, миледи, — нежно улыбнулся мне милорд Верд — и с насмешкой оглядел изумленных кадетов. — И, кстати, вот вам еще один пример — можно попросту недооценить противника.
— Прошу прощения, милорд Верд, — с достоинством возразил ему виконт Крайом, — при всем уважении, я не рассматривал миледи Веронику как противника.
Я пыталась изо всех сил сохранить спокойное выражение лица — вот от кого я не ожидала, что меня будут выставлять дрессированным зверьком, так это от милорда Верда. Но, видимо, у него любые подручные средства шли на мельницу педагогики. Что уж там говорить о бывшей экономке, которую он решил сделать невестой…
Даже злости не было — была какая-то опустошенность. Сомнения в том, что такое мероприятие как свадьба — дело нужное и правильное — нахлынули с новой силой. Пусть даже и с самым настоящим милордом. Пусть он собирался и холить, и лелеять. И вот оно мне зачем? Чтобы я отчитывалась, куда собралась вечером выйти из дома? Так я не очень-то привычная отчитываться. Чтобы меня вот так демонстрировали? Опять-таки, буйных неземных восторгов не вызывает… Секс с ним феерический? Так я феерические блины пеку. И пирожки организовываю. Может, махнемся? Он мне — ночные запредельные удовольствия, а я ему — усиленное питание… И никаких проблем. Только бы еще окружающие ни о чем не догадывались. Вообще. И тогда все идеально.
Представила, как подхожу к милорду Верду со встречным предложением… Поняла, что не удержалась — и издала какой-то смешок. По крайней мере, все присутствующие посмотрели на меня с удивлением.
Я внимательно смотрела в тарелку и изо всех сил делала вид, что им все примерещилось. А что? Не было такого — и все.
Когда обед, наконец, закончился — и молодые люди отправились восвояси, милорд Верд подошел ко мне и спросил:
— Поговорим?
— Почему бы нет, — ответила я ему.
— Прошу, — чуть склонился он передо мной.
«О, так милорд решил быть изысканно-вежливым… Ну-ну» — взыграло что-то во мне.
Мы подошли к кабинету, милорд распахнул дверь. Я вошла. Он усадил меня в кресло. Сам обошел стол — и уселся напротив меня. На свое рабочее место. Взглянул с эдаким терпеливым снисхождением хозяина положения.
— Могу я спросить, где вы вчера были вечером, миледи?
— Нет, милорд.
Если еще утром я планировала извиняться и объясняться, то сейчас как-то…ну уж нет… Судя по его лицу, такой ответ на его вопрос стал для него сюрпризом:
— Что? — очень тихо произнес он.
— Сожалею. Меня попросили помочь — я помогла. Действовать надо было быстро. К тому же… это тайна не моя.
— Вы уходили через чужой, непроверенный портал?
— Да, милорд.
— Вы понимаете, насколько это опасно?
Я промолчала.
— Нет. Вы, как человек, не владеющей магией, этого попросту не знаете. А вы понимаете, что вас могли похитить? Или просто убить, чтобы досадить мне? Если уж бедную Луизу подвели под смертную казнь — и не только для того, чтобы прикрыть настоящего убийцу, а для того, чтобы сделать мне больно…
Вспомнились слова Рэма: «Мы влезли в чью-то большую игру».
— А о том, что я чувствовал, когда вы исчезли… Вы, конечно же, даже и не подумали.
— Я планировала вернуться до того, как меня хватятся.
— Почему вы не пришли ко мне — и не сказали все прямо?
— Мне это не пришло в голову.
— Миледи, вы меня потрясаете. Значит, мгновенно сообразить, как удалить меня из дома — это да. А прийти за помощью — так нет.
— А милорду не приходит в голову, что я просто не могла сообщить ему о подробностях дела? В том числе и потому, что он лицо заинтересованное и его могут допрашивать об этом. А ложь, как мы знаем, в этом мире умеют чувствовать. Следовательно, вам попросту незачем знать, где я была. От этого зависит безопасность людей.
— Даже так, — саркастически заметил он.
— Даже так, — не стала спорить я.
— Если бы миледи была в курсе, то понимала бы, что допрашивать меня имеет право лишь император. А я ему в любом случае скажу правду. А всем остальным я не подвластен. Что касается того, что меня могут прочитать и понять — правду я говорю или нет… Чтобы сделать это, необходимо быть более сильным магом, чем я. И то, при условии, что я буду отвечать. Мне известен только один маг, более сильный, чем я. Это император. Ну, и наследник. В очень отдаленной перспективе.
— Я этого не знала.
— Вот это-то вас немного извиняет, миледи.
— Ах, извиняет, — тихо-тихо протянула я.
— Именно. Пообещайте больше так не делать.
— Жаль, конечно, что такие сказки долго не длятся…
— Это вы о чем?
— О реальной жизни, милорд.
Я поднялась, сняла кольцо — и положила перед ним на стол. Подошла к двери, посмотрела на него внимательно, желая запомнить. И отправилась к себе — за дежурным саквояжем. И артефактом переноса. Пора было уходить.
— Жаль… Очень жаль, — бормотала я, собираясь распахнуть дверь.
— Вы настолько не цените наши отношения? — раздался мне в спину его голос, от которого я вздрогнула.
