«Зеленые» дружно хихикнули, но Турнов уже открывал входную дверь и оборачиваться не стал. Холодный дождь, струившийся с темного неба, показался ему бодрящим, а тьма – не столь промозглой, как еще полчаса назад.
– Да, я только сейчас понял, как там внутри воняет, – сказал Олег.
– Смотри-ка, чуть очухался, мгновенно стал расистом… или сферистом? – Милинович вытащил сигареты. – Ну и что за гениальная идея посетила тебя, бесхвостый ты наш?
– Мы неправильно действовали, мы искали наугад! – Олег сердито ударил себя кулаком по раскрытой ладони. – Слово «новый», произнесенное тобой, двинуло меня в нужном направлении… Ведь не все клубы были основаны одновременно, есть те, что постарше, но имеются и появившиеся в самом начале лета. Так логичнее направиться в тот, что возник последним! Там следы нашего врага наверняка самые свежие, и мы сможем узнать побольше!
– Голова, – произнес старший маах’керу, выпуская клуб дыма.
– Да, логично, – кивнул Драго. – Если повезет, то, может быть, сумеем его унюхать.
Милинович посмотрел на ученика иронически, но ничего говорить не стал. Торопливо докурил, и они отправились к машине. Забравшись на заднее сиденье, Олег вновь распотрошил папку с информацией о клубах и начал просматривать досье одно за другим.
– Этот старый… – один листок был отложен в сторону. – Этот посвежее… – за ним последовал второй. – А это, похоже, самый свежак… дата открытия – двадцать пятое мая, всего три месяца назад… Сейчас глянем остальные… Так, так… Нет, и вправду самый новый. «Семафор», клуб современного эстрадного танца, улица Динамическая… это черт знает где.
– Сормово? – предположил Драго, вынул из бардачка карту и принялся ее изучать, смешно наморщив нос. – А, вот она… Копосово. Дикая окраина, домен Наблюдателей Белых Вихрей, и наше появление там вряд ли вызовет радостное оживление. Стоит ли туда соваться?
– Это, выходит, клуб для «прозрачных»? – Милинович залихватски заулыбался. – Они там учатся красиво дрыгаться под рейв и прочую мурень, что ныне крутят на дискотеках? Никогда такого не видел и не упущу шанс посмотреть, так что заводи мотор и поехали.
Честно говоря, Олег сомневался, что Наблюдатели ходят в «Семафор», – представители двенадцатой, последней, сферы никогда не были склонны к шумным увеселениям.
Зато они отличались терпимостью и редко вмешивались в то, что творили инородные маги на их территории, за исключением тех случаев, когда интересы «бесцветных» были задеты напрямую. Поэтому клуб современного танца могла посещать молодежь со всех окрестностей. Туда, скорее всего, ходили юные дейвона, сатра, Часовщики, люди и те же оборотни.
А Наблюдатели только наблюдали и, поскольку не видели для себя опасности, не вмешивались.
– Как скажешь, босс, – хмуро проговорил Драго, убрал карту и сунул ключ в замок зажигания.
Оказалось, что улицу Динамическую найти не так легко. Они свернули с проспекта Кораблестроителей немного не там, где надо, и некоторое время покрутились по жилому кварталу. Пришлось останавливаться, вновь доставать карту, а затем еще и выискивать ближайший дом с номером.
«Развлечения» эти завершились только в три часа ночи, когда дождь закончился, а на востоке стало немного светлеть.
– Вот он, – сказал Олег, разглядывая вывеску «Семафор», где каждая буква горела своим светом.
– Зайдем? – предложил Милинович и начал раздеваться.
Проблема заключалась в том, что здание, ранее служившее, похоже, магазином, было ярко освещено, прямо под окнами клуба проходила дорога, вдоль нее стояли фонари. Понятно, что себя Олег мог спрятать за мороком, но вот полностью скрыть манипуляции с дверью было не в его силах.
– Придется вспомнить детство и бить лампы, – заметил он.
– Так вперед, – рыкнул Милинович, открыл дверцу, и из автомобиля выскочил уже серый волкодав.
Дотянуться «длинной рукой» до каждого фонаря и погасить его было делом плевым, но Олег с удовольствием обошелся бы без этого. Не хотелось оставлять после себя слишком много разрушений – это может привлечь внимание Наблюдателей, да и просто как-то неловко…
С глухим хлопком раздавил первую лампочку, вниз посыпались осколки, ликвидировал вторую, третью. Подбежавший к дверям клуба Милинович тем временем приложил нос к одной из щелей, некоторое время принюхивался, а затем перекинулся в человека.
– Внутри кто-то есть, – сказал он удивленно. – Вот уж не ожидал. О, идет сюда…
Он превратился обратно, и Олег, ликвидировав последний фонарь, заспешил к соратнику. Из-за двери послышались шаги, затем громыхнуло, взвизгнули петли, и в открывшейся щели, заполненной тусклым светом, показалось лицо – круглое и опухшее, покрытое щетиной, с седыми усами в центре, лысиной над и невероятно сильным запахом сивухи вокруг.
– Вы кто? – спросило оно, и маах’керу, пораженный «ароматическим» ударом, аж присел на задние лапы.
– Даже не знаю, что ответить, – признался Олег. – Рад бы соврать, но не могу.
– Э? – лицо отразило недоумение. – Вы лампочки побили, хулиганы малолетние… Уж я вас…
Дверь открылась шире, стало ясно, что к лицу прилагается тощее тело в ватнике и что в руке у него имеется двустволка, помнившая, похоже, еще времена «очаковские и покоренья Крыма».
Милинович зарычал, а Олег среагировал автоматически – поднял руку и наложил заклинание. Сторож мгновенно погрузился в глубокий сон. Он зашатался, выронил оружие и сам шлепнулся бы, не подхвати его Турнов под мышки.
Маах’керу рыкнул еще раз, но уже одобрительно, и Олег заволок сторожа внутрь.
– Тяжелый, зараза… – пропыхтел он, укладывая обладателя двустволки на пол. – Но ничего, поспит часок, а затем решит, что мы ему примерещились. Глядишь, и пить бросит после такого.
Милинович изобразил скептическое помахивание хвостом, и они отправились обследовать помещение.
В том плане, что интересовал ночных гостей, «свежий» клуб почти ничем не отличался от более старших собратьев – упрятанное в толщу стен заклинание из голубых светящихся нитей, цветастые значки в даже не запертом кабинете администратора.
– Я ожидал большего, – признался Олег, убирая в карман амулет-фиксатор. – А ты?
– Ррры, – произнес маах’керу, и на том месте, где только что стояла собака, появился человек.
– Тут смердит так же, как и от тех дохлых Пастырей Душ, – сообщил Милинович. – Пахнет лесом, и теперь я точно знаю, каким именно. Северными дебрями, что тянутся от Городца до Семенова, вдоль Керженца, затем до самой Ветлуги и дальше на север и на восток…
– Неужели леса пахнут по-разному?
Маах’керу возмущенно фыркнул:
– Ты еще скажи, что все люди пахнут одинаково! Везде разная вода, неодинаковая земля, растут немного отличающиеся деревья! Сосну из окрестностей Ковернино я никогда не спутаю с той, что поднялась неподалеку от Арзамаса!
