Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

- Ну, как же, — Соагни махнул свободной рукой, указывая на длинные аллеи, заполненные подвешенными телами. — Разве вы не видите? Все эти черви, слизни и прочая милая живность. Да, когда–то они были другими, но их воля была раздавлена, и великий мастер получил право сотворить с каждым, все что пожелает. Помню, как это было еще в первый раз. Тот дух мятежного генерала был очень настойчив в своем желании разозлить хозяина, и когда настало время воздаяния, повелитель наполнил тело глупца его же собственными солдатами и офицерами! Но главное, ведь он сохранил их разум, они прекрасно понимали, чем стали и что делают, но не могли противиться инстинктам и голоду, а их бывший предводитель получил возможность ощущать эмоции каждого…

- Здесь совсем нет охраны, — заметила Таката, пытаясь хоть как–то переменить тему разговора.

Ли уже и сам пожалел о своем любопытстве, а лицо тайпэна давно побелело как полотно. Удея заметно колотило, но тидань держался, закрыв глаза и шевеля губами, повторяя раз за разом какую–то мантру. Ёми, вцепившись в локоть Ханя с такой силой, что изящные пальцы чувствовались даже через броню доспеха, дрожала как осенний лист на ветру.

- Отсюда нельзя сбежать без посторонней помощи, — невозмутимо разглагольствовал Соагни. — Иногда бывшие соратники побежденных предпринимают попытки пробиться в этот сад, но для предотвращения подобного хозяин и поставил здесь меня. Впрочем, даже если они смогут вырвать кого–то из оков, от гнева Шаарад им уже не укрыться.

Каменный диск медленно приближался к дальней стене, замыкавшей кольцо, вокруг долины. Здесь на возвышениях из таких же парящих платформ были установлены столбы, между которых на толстых цепях раскачивались высокие узкие клетки. Большая часть из них пустовала, и лишь в одной было заметно присутствие какого–то существа.

- А это особое место! — с еще большим восхищением, чем раньше, воскликнул Соагни. — Здесь мастер хранит тех, для кого еще не придумал достойного наказания! Сегодня тут лишь истинная жемчужина его коллекции, поразительный экземпляр! Духа подобной силы и наглости я не встречал с тех пор, как последовал за повелителем в бездну!

Платформа, на которой перемещались гости проклятого полководца, с громким стуком соприкоснулся с тем диском, где содержался одинокий пленник, и сторож демонического сада вновь сделал приглашающий жест, желая продемонстрировать «столь чудный экспонат» вблизи. Сделав над собой усилие, Хань заставил себя пройти те несколько шагов вместе с Соагни, что отделяли их от подвешенной клетки. Не столько из интереса, сколько от желания побыстрее покончить со всем этим «прощальным подарком» Шаарад, тайпэн поднял взгляд и содрогнулся еще сильнее, чем в тот момент, когда только увидел демонический сад во всей его омерзительной красе.

Ее кожа могла быть бледна и прозрачна, как тончайшая паутина. Ее лицо могло лишиться любого осмысленного выражения, превратившись лишь в призрачную маску. Ее когда–то живые глаза могли померкнуть, потеряв блеск ума и извечной женской лукавости. Но бывший дзи Ли, сын безродного ремесленника и ученик мастера Ю Вея, все равно не мог не узнать ее. В главном парадном зале дзи–додзё их портреты, исполненные кистью искуснейших художников, висели на стенах, вдохновляя учеников на будущее Служение людям, которые, возможно, станут столь же великим и известными. И портрет Йотоки из рода Юэ, Ночной Кошки Южного Пограничья, самого успешного и беспощадного завоевателя за всю историю Империи, занимал особое место даже в этом особенном зале.

- Она убила трех сыновей хозяина и подбила двенадцать малых домов на создание союза против Камадо, — Соагни нагнулся к клетке, и его длинная железная морда, больше всего походившая сейчас на рыло сиртакского крокодила, едва не касалась решетки. — Они сошлись в битве над Морем Стонов и истребили несметные рати друг друга, прежде чем скрестить мечи в поединке сильнейших. Она стала первой, кому со времен Черного Оленя удалось ранить повелителя, и он не забыл об этом оскорблении. Он уже долго не может измыслить той участи, что станет достойна…

В тот момент Ли уже не думал. После всего увиденного, услышанного и пережитого за этот короткий день, начавшийся у потухшего костра на ночной стоянке среди бескрайней степи, тайпэн уже просто не мог размышлять логически, просчитывать варианты и делать выводы. Хань просто действовал, действовал так, как призывало его сердце, его душа, пока еще принадлежавшая ему, и все то, что стало основой его жизни за неполный последний год.

Рука императорского полководца заученным четким движение выхватила из ножен короткий цзун–хэ. Сделав полуоборот, Ли, продолжая движение, ударил Соагни в бок, метя между пластин его панциря, нахлестывавшихся друг на друга как чешуя. Клинок на удивление легко и просто вошел в плоть демона и, покрывшись желтым пузырящимся ихором, оставил широкую рваную рану. Соагни неистово взревел, а сзади на него уже набросились къёкецуки, как будто давно ожидавшие чего–то подобного. Хотя возможно, упомянутое мрачное настроение охватило не одного лишь Ли и подталкивало к таким действиям не только его одного. Как ни странно, мечи мертвых демонов не смогли не то, что причинить вред хранителю сада, но и вообще даже зацепиться за его железную шкуру. Разъяренный демон махнул своей палицей, но то ли из–за непривычки к боли, то ли из–за того, что Соагни никогда и не пытался наносить удары точно, уповая больше на силу и размер, шипастая дубина промчалась над головами пригнувшихся противников, попутно снеся пару каменных столбов и осыпав всех серым крошевом.

Клетка с пленницей рухнула на платформу, а Хань, воспользовавшись поднявшимся пылевым облаком, сразу же бросился поближе к Соагни, чтобы уйти из зоны поражения его грозного оружия. Разъяренный исполин неистово размахивал палицей, оставляя в гладком камне глубокие выщерблины, но тайпэн уже оказался достаточно близко, чтобы вновь пустить в ход свой клинок. В этот раз Ли даже не особенно целился, и отточенная сталь цзун–хэ все также легко и без малейшего сопротивления распорола живот демона снизу по широкой дуге. Внутренности, вывалившиеся из раны, будто живые, пытались обхватить лезвие кинжала и руку, сжимавшую его рукоять, но лишь вяло скользили по гладким пластинам доспеха и бессильно разлетались мелкими обрубленными кусками в разные стороны.

Соагни неуверенно пятился назад, отступая все ближе к краю диска, а его рев, из гневного и озлобленного, превратился в какой–то испуганный и умоляющий. Воспользовавшись моментом, тайпэн полоснул по запястью гиганта, оказавшемуся поблизости, и демон выронил дубину. Пыль постепенно рассеивалась, но Хань продолжал гнать противника к пропасти. В глазах стража застыли ужас и удивление.